Просыпаться в словно бы своей, но непривычной постели оказалось ощущением весьма странным. Непривычной была и ночная рубашка, почему-то вызвавшая в памяти просмотренные вместе с Арти древние фильмы из цикла «Звездные войны», потому что именно таким был ночной наряд сенатора Амидалы – маленькая черноволосая актриса смотрелась в нем сущим ребенком, а вот высокая бледная Элли напоминала истинную арийскую аристократку. Волосы она в кои-то веки распустила, хотя привыкла заплетать их на ночь в слабую косу, но сейчас длина позволяла густым локонам не путаться.
Хорошо, что она догадалась вчера так убрать это бледно-золотое богатство, что истиной длины даже Минори и Джамиля не угадали, а уж мужчины и подавно не обратили внимание. Разумеется, Раджу так и так пришлось бы открыться, но поверил он впервые именно тогда, когда она вынула из волос шпильки и встряхнула головой, показывая, что волосы максимум до лопаток, хотя прежде лишь немного не доставали до пояса. Увы, сбритые под корень, они и до такого-то уровня отросли исключительно запущенного ускорения регенерации посредством наномашин в крови. Надо сделать вид, что сама их подрезала, чтобы не мешались в рейсах.
читать дальшеЭлли уселась у зеркала и принялась причесываться.
Неизвестно, что было у рядовых граждан, но на ее подзеркальнике лежала щетка из натуральной щетины, серебряная расческа и настоящий роговой гребень, не сильно частый, но – воспоминание всплыло самой собой – очень приятный при эксплуатации, от него даже волосы почти не электризовались. Вероятнее всего, дома ее могла причесывать индивидуальная парикмахерша, но сейчас в особняке, кроме нее, команды, Смита и Синклера, не было никого. А была ли кухарка? Даже если и была, едва ли живая, да и проще заказать еду.
Кровать под балдахином – мамочки, как пошло и глупо! – столик в стиле конце XIX века (или начала ХХ века? не поймешь), над столиком ее фотопортрет в красивой, явно кованной, но почти невесомой рамке, древний телефонный аппарат (явно замаскированный прибор связи куда более высокого класса), темно-синяя книга в кожаном переплете с надписью: «Элиана Лоррина Куин. Песни барда космических трасс». Надо же, ее книга, и изданная, судя по всему, весьма серьезно, вон, и обрез страниц серебряный подстать заглавию.
Закончив расчесывать волосы, Элли открыла титульный лист. Год издания был 2365, видимо. Пока она училась в Академии имени Гагарина. Куин пролистала несколько страниц – буквы в старом стиле, виньетки, бумага без пошлого глянца, кое-где записаны ноты, - затем обратила внимание на одно стихотворение.
Если звезды позвали хоть раз
Ты не сможешь уже их забыть,
И о долге напыщенность фраз
Навсегда уже станет претить.
Долг есть долг, и Земля есть Земля,
Но не это нас к звездам влечет,
И не это на борт корабля
Нас настойчиво вместе зовет
Зов приходит от сердца всегда,
От объятия дружеских рук,
От того. что сверкает звезда,
От тех встреч, когда после разлук
Вновь увидишь людей дорогих,
Ну. А если рискуешь собой,
Се равно не забудешь о них
И в итоге вернешься домой.
Это чувство в себе не унять,
Лишь оно побуждает нас жить.
Нам нельзя этот жар потерять,
Не хотим мы судьбу изменить.
Как это похоже на их команду! Элли чутко, как слепая, провела пальцами по странице и задумалась: что-то настойчиво говорило ей, что эта команда у нее не первая. Пока что свою биографию девушка вспоминала урывками, некоторые частички памяти, скорее всего, замолчали навсегда, хотя ночью ей снилось что-то неопределенное, даже без голоса и облика, будто набор цветных картинок.
- Кармен.., - тихо произнесла Элли.
Видение словно утянуло ее в омут старых воспоминаний…
…Смуглое приятное лицо капитана Салос озаряет искренняя улыбка:
- Мне так понравилось, просто замечательно. Подпишешь мой экземпляр?
Со смущенной улыбкой она смотрит в пол.
- Разумеется, мэм, ведь там есть и вам посвящение…
- Где? – удивленно вскидывает брови та.
- Ну… «Настоящему капитану».
Салос звонко смеется:
- Спасибо… серьезно, я очень благодарно.
- Вам спасибо, мэм…
Кусочек биографии встал на место: Кармен Салос, ее первый капитан, командир боевого крейсера «Невидимый», на котором Элли летала стажером, но затем она получила назначение на более новый крейсер, «Отчаянный», там капитана звали Игорь Игоревич Мельников, внешне почти венец мужской красоты, внутренне мудрый и спокойный, истинная гордость флота. В родне Кармен были португальцы, которые предпочли остаться на Земле, а не сменить ее на вольный воздух колоний, но на Орайе у капитана Салос жила сестра. Игорь русский, потомственный офицер, воспитанный в старых традициях, а потому настоящий джентльмен, Элли даже порой танцевала с ним на раутах (туда не ходят без девушки).
Выходит, она дослужилась до командора на «Отчаянном», а потом получила «Тариэль», ведь телепаты во все времена дефицит, а на каждом корабле должен непременно быть хоть один (на случай первого контакта с неговорящей расой). Если космонавты – элита, то космонавты с даром телепатии и вовсе на вес золота, а у нее еще и есть телекинез, именно поэтому ее место среди исследователей.
Голова снова несильно, но навязчиво заболела, поэтому Элли ненадолго выпала из реальности, начав дыхательную гимнастику. Надо написать Кармен и Игорю, они же явно знали об исчезновении «Тариэля», если находились близко. Хорошо бы они были в рейсах! С возвращением памяти придут и чувства, а тогда следует приложить усилия, чтобы не сойти с ума.
Элли принялась перебирать ящики.
В одном из них нашлась фотографическая карточка, имитирующая начало ХХ века – на снимке застыла молоденькая девушка на коньках, черное платье ее четко выделялось на коричневато-рыжем фоне какого-то пейзажа, не вызвавшего никаких ассоциаций. Надпись под снимком гласила: «Черный лебедь, 2360 год». Итак, это она сама, чемпионат по фигурному катанию, на котором юная Элли Куин так и не заняла никакого места. Что убедило ее, что поет она лучше, чем танцует, а уж танцевать умеют если не все, то почти все…
…Мама была на трибуне, издалека можно различить ее сиреневое платье и соломенные волосы, собранные в высокую прическу. Они густые, красивые, тяжелые, но мама терпит, ведь она смотрит на дочь. Рядом отец, она различает его деловой костюм и блеск благородной серебряной седины в висках, а ведь волосы еще совсем недавно были просто темно-русыми с золотым отливом.
Она старается танцевать так, чтобы уподобиться ветру, все выше и легче взлетая надо льдом, но для первого места этого недостаточно.
- Зато ты проделала все с чувством, - говорит в утешение тренер…
Да, танец не танец, если в нем нет огня, и жизнь пресна без сильных и ярких чувств. Родители тоже это знали.
Она едва успела отбросить в сторону бумажную фотографию, так что слезы не испортили имитацию старинной фотобумаги. Куин уткнулась лицом в ладони, ее тело сотрясалось от рыданий, но завыть в голос она себе не позволила. Да, они были дружны, по-настоящему любили друг друга, причем и с бабушкой тоже. Будьте вы прокляты, те, что убили их всех!
- Я отомщу! – девушка сжала кулаки так, что едва не расцарапала ладони.
И тут пришло озарение: Смит не тот, за кого он себя выдает. Возбужденная, Элли в чем есть, даже не потрудившись обуть тапочки, вылетела в коридор, напрочь забыв закрыть дверь.
К командору хозяйка влетела без стука, застав его за утренней тренировкой. Мужчина был раздет до пояса, в руке палка на манер дреколья, мускулы так и ходят под антрацитовой кожей, а уж манера двигаться явно указывает на то, что она не ошиблась.
- Я знаю, кто ты! – выпалила Элли.
Арап приложил палец к губам и запер дверь – звукоизоляция поможет им говорить спокойно.
- Кто же я? – тихо спросил Смит.
- Адиса То, - Элли тяжело сглотнула, - телохранитель отца… Дис, миленький…
Она уткнулась в широкую грудь и разревелась как школьница.
Адиса, он же Арап, он же Смит провел крупной рукой по почти белым волосам и вздрагивающей спине, незаметно вздыхая. Да, Куини вспомнила его, потому что они играли в детстве, разница-то в возрасте всего восемь лет, а сын телохранителя всегда становится следующим телохранителем. «Он был старше ее, она была хороша», - будто бы про них песня, если бы не то, за что нет прощения.
- Не уберег, - тихо сказал он, - не было меня на «Гайе»…
- Один ты у меня остался, - всхлипнула Элли.
Это тоже была правда, смириться с которой худшее из зол, но вдвоем легче. Адиса стремился сам занять место командора на «Тариэле», но Тарас в итоге опередил его, потому что в момент взлета То был на больничной койке, пытаясь вылечить лучевую болезнь после несчастного случая. Без темпоралов он бы умер и не смог защитить ее.
В дверь постучали, Элли телекинезом повернула ключ, и в комнату сунулся бледный Арти:
- Что случилось?
В руках у парня была книга ее стихов и фотография «Черного лебедя».
- Ничего, - Элли смахнула слезы. – Где взял?
- на полу, - указал мальчишка.
Так, она, выходит, машинально прихватила сборник с собой, но выронила. Арти был красный как рак, но выдавил из себя:
- А можно, я ее возьму? – и показал на фотографию.
Элли утвердительно кивнула, решив не цепляться за прошлое, а потом разрешила и стихи почитать. Синклер просиял и, нырнув к себе, тотчас раскрыл симпатичный томик.
Мой корабль от Земли оторвался
Путь свой начал в сияние звезд,
Словно вдруг ветер в сердце ворвался
Унеся навсегда привкус слез.
Очень трудно, но радостно очень
Нам нехоженым полем идти,
Пусть в походе и днем мы, и ночью,
Никогда не оставим пути.
Крепче руки сомкнем и продолжим
Мы искать то, что нужно Земле
Ведь иначе мы просто не можем
В этой хладной космической мгле;
Но зато нашей дружбы вернее
На Земле не узнает никто,
И отныне летим все быстрее
Оттого, что нам вместе легко.
Я друзей никогда не оставлю
И они выручают всегда,
И не станем мы думать о славе –
Нам Земля и любовь дорога.
Юноша по имени Артур Синклер прямо-таки ощутил, как эти строки отзываются в сердце, не зная, что за стеной комнаты его нового друга командора Смита не только возродилась прежняя дружба, но и появилась надежда отвести удар от капитана «Тариэля». Правда найти убийцу остальных членов семьи еще предстояло, да и тот, кто стоял за покушением на нее и Адиса То, был тоже пока неизвестен, но вместе настоящие друзья всегда сила, а значит, добьются своего.
Только новому Дику Сэнду это знать пока не обязательно.