Высшая храбрость - вовремя отступить. Р. Нудельман
Снова воитель прекрасный на битву идет,
Враг уж у стен, и ему покоряться не смей!
Пифия даже не знает, что ныне нас ждет,
Но не ужалит спартанца сомнения змей.
Жду, что вернешься домой ты, сверкая щитом,
Тяжкие раны не смогут тебе помешать;
Если ж падешь ты, я первой узнаю о том
Царство Аида тогда и меня будет ждать...
читать дальшеНатянув тетиву, Гелла спокойно пустила стрелу в мишень, поразив не просто центр, а хвост собственной предыдущей стрелы. За подобную меткость деву давно уже стали называть Сирингой, говоря совершенно не в шутку, что ее место в свите прекрасной Артемиды.
Да и сама Гелла была прекрасна: кожа ее была белее облаков, темные густые кудри блестели так, словно дева смазывала из маслом, сильное красивое тело казалось изваянным из благородного мрамора, а зеленовато-ореховые глаза, довольно светлые и ярко блестящие, свели с ума не одного поэта. Спартанцы считали, что дочь царского телохранителя не уступает самой царице в силе и красоте, и тем удивительнее было то, что Горго благоволила юной лучнице.
- Гелла!
Окрик заставил ее выпустить стрелу слишком рано, и девушка с досады закусила губу, поняв, что все-таки немного промахнулась (стрела вписалась не в центр, а на палец ниже). Виновник промаха, названный брат Гил, уже подбегал к ней, и, кажется, был весьма возбужден:
- Гелла, твой отец выступает с царем в Фермопилы! Они решили не ждать окончания празднества...
"Хоть у кого-то есть здравый смысл", - подумала втайне влюбленная в Леонида девушка.
- Так чего так раскричался? - с досадой поинтересовалась она. - Сам, что ли, хотел в поход?
- А ты? - прищурился Гил.
Гелла поджала губы и отвернулась: знает ведь, насколько сильно она хотела бы присоединиться к отряду телохранителей Леонида, но она не мужчина, и потому это невозможно, к тому же Гелле нет еще и восемнадцати, у нее нет мужа и детей, так о чем можно говорить? Царь не брал на опасное задание тех, у кого не было сыновей, дабы не пресекся ни один род в Спарте. До чего же не везет!
- Самой Артемидой клянусь, - воздела тонкую красивую руку лучница, - если бы я могла, я бы уже шла вместе с ними.
Гил только вздохнул в ответ: это была и его заветная мечта.
Гелла отложила лук, отошла к скамье и присела в тени, внося на доску новые стихи.
Конечно, она не была поэтессой, но стихи всплывали в голове часто; грамотными были все спартанцы до единого, поэтому записывать подобное не составляло труда, но не поэты восхищали девушку, а Фемистокл. Мудрец из Афин умел заставить слушать себя, хотя и не прилагал к этому никаких усилий, речь просто струилась подобно потоку горной реки, которую не повернуть вспять. Подобного ораторского искусства не смог бы достичь никто из ныне живущих (так считала Гелла), поэтому непревзойденный политик почти всегда справлялся со своими оппонентами (в Спарте уже знали, кто сумел убедить власть имущих в необходимости дать отпор Ксерксу). "А ведь пифия Дельфийского оракула сказала, что победят персы", - невесело подумала юная лучница.
- Дочь моя!
Голос отца был спокоен и даже весел, но Гелла, помимо слов, умела слышать даже мысли, и этот дар Гермеса со временем стал для нее худшим из зол: тяжело видеть тех, кого знаешь, слишком пристально, от этого порой хочется, чтобы Зевс низверг из в мрачный Тартар. Отложив доску, девушка встала и подошла к Ипполиту.
- Да, отец.
Царский телохранитель пристально посмотрел на дочь и негромко произнес:
- Царь именным указом велел тебе не отходить от его жены и защищать его сына, если иного не прикажет прекрасная царица Горго.
- Да, отец...
- Гил идет со мной, ему разрешили...
Гелла просто молча кивала, слушая спокойный голос отца, но она чувствовала, что больше его не увидит, хотя причины пока что понять не могла.
- Ты что-то слишком много молчишь!
Пристальный взгляд и реплика царицы вывели юную лучницу из задумчивости.
- Я думаю о том, что армия доблестной Спарты могла бы обратить в бегство воинов Ксеркса.
- В этом нет никаких сомнений,- голос царицы стал мягче, - тогда вернется мой муж, придут домой твои отец и брат, и это будет очень скоро - завтра празднества будут уже окончены.
- Да, царица, - послушно отозвалась девушка.
"Во имя защиты Эллады царь и предпринял этот поход, - писала она на своей любимой доске, покрытой воском, - истинные спартанцы всегда возвращаются со щитом или на щите, но никогда они не попирают честь воинов. Как жаль мне бывает тогда, что я рождена женщиной, а не мужчиной, пусть даже спартанские женщины тоже свободны". Гелла закусила губу чтобы не позволить пролиться невольным слезам - это позор.
Внезапно в комнату ворвался слуга Леонида:
- Царица Горго! Армия не пойдет в Фермопилы, решено укрепить подходы к Коринфу!
Женщина мгновенно вскочила на ноги:
- Гелла! Повезешь эту весть моему мужу! Немедленно!
Девушка бросилась к себе - собираться в дорогу.
Царица приказала привести лошадь для своей посланницы, точнее, даже двух, чтобы та, пересаживаясь с одной на другую, быстрее птицы достигла ущелья и предупредила царя о том, что надо уходить; и Гелла не подвела госпожу, хотя и почти загнала коней, и сама практически падала от усталости. Лагеря юная лучница достигла быстро, почти сразу узнав, что отец и брат пали в битве против бессмертных. Царь никуда не двинулся, девушка попросила позволения остаться.
Однажды именно Гелла поняла, что в горах твориться что-то неладное...
...Человека, движущегося по тропе, лучница заметила сразу - это было бы совершенно рядовое явление, если бы за неизвестным не двигались гуськом персы. "Это за царем", - безошибочно определила дочь царского телохранителя, иного и быть не могло. Натянув лук, Гелла затаила дыхание, стараясь прицелится как можно точнее, чтобы убить предателя (а никем иным проводник и не мог быть).
Стрела сорвалась слишком рано, вместо проводника попав в лоб шедшему за ним персу. Тело сорвалось со скалы; спартанка мгновенно поняла, что терять ей уже нечего, и принялась быстро расставаться с содержимым своего колчана, благо позиция все-таки была достаточно удобной, ветра не было, а спартанские женщины стреляли не хуже юношей. Еще несколько персов сорвались вниз, убитые либо раненые, но тут опомнились вражеские лучники.
Стрела вонзилась в горло отважной девушки, предупредить своих криком она уже не смогла бы.
Гелла упала на колени, упираясь руками в камни... камни! Последним усилием сбив один из них, она все же сумела предупредить лагерь о нападении, но услышать шум битвы было уже не суждено...
Враг уж у стен, и ему покоряться не смей!
Пифия даже не знает, что ныне нас ждет,
Но не ужалит спартанца сомнения змей.
Жду, что вернешься домой ты, сверкая щитом,
Тяжкие раны не смогут тебе помешать;
Если ж падешь ты, я первой узнаю о том
Царство Аида тогда и меня будет ждать...
Спарта.
читать дальшеНатянув тетиву, Гелла спокойно пустила стрелу в мишень, поразив не просто центр, а хвост собственной предыдущей стрелы. За подобную меткость деву давно уже стали называть Сирингой, говоря совершенно не в шутку, что ее место в свите прекрасной Артемиды.
Да и сама Гелла была прекрасна: кожа ее была белее облаков, темные густые кудри блестели так, словно дева смазывала из маслом, сильное красивое тело казалось изваянным из благородного мрамора, а зеленовато-ореховые глаза, довольно светлые и ярко блестящие, свели с ума не одного поэта. Спартанцы считали, что дочь царского телохранителя не уступает самой царице в силе и красоте, и тем удивительнее было то, что Горго благоволила юной лучнице.
- Гелла!
Окрик заставил ее выпустить стрелу слишком рано, и девушка с досады закусила губу, поняв, что все-таки немного промахнулась (стрела вписалась не в центр, а на палец ниже). Виновник промаха, названный брат Гил, уже подбегал к ней, и, кажется, был весьма возбужден:
- Гелла, твой отец выступает с царем в Фермопилы! Они решили не ждать окончания празднества...
"Хоть у кого-то есть здравый смысл", - подумала втайне влюбленная в Леонида девушка.
- Так чего так раскричался? - с досадой поинтересовалась она. - Сам, что ли, хотел в поход?
- А ты? - прищурился Гил.
Гелла поджала губы и отвернулась: знает ведь, насколько сильно она хотела бы присоединиться к отряду телохранителей Леонида, но она не мужчина, и потому это невозможно, к тому же Гелле нет еще и восемнадцати, у нее нет мужа и детей, так о чем можно говорить? Царь не брал на опасное задание тех, у кого не было сыновей, дабы не пресекся ни один род в Спарте. До чего же не везет!
- Самой Артемидой клянусь, - воздела тонкую красивую руку лучница, - если бы я могла, я бы уже шла вместе с ними.
Гил только вздохнул в ответ: это была и его заветная мечта.
Гелла отложила лук, отошла к скамье и присела в тени, внося на доску новые стихи.
Конечно, она не была поэтессой, но стихи всплывали в голове часто; грамотными были все спартанцы до единого, поэтому записывать подобное не составляло труда, но не поэты восхищали девушку, а Фемистокл. Мудрец из Афин умел заставить слушать себя, хотя и не прилагал к этому никаких усилий, речь просто струилась подобно потоку горной реки, которую не повернуть вспять. Подобного ораторского искусства не смог бы достичь никто из ныне живущих (так считала Гелла), поэтому непревзойденный политик почти всегда справлялся со своими оппонентами (в Спарте уже знали, кто сумел убедить власть имущих в необходимости дать отпор Ксерксу). "А ведь пифия Дельфийского оракула сказала, что победят персы", - невесело подумала юная лучница.
- Дочь моя!
Голос отца был спокоен и даже весел, но Гелла, помимо слов, умела слышать даже мысли, и этот дар Гермеса со временем стал для нее худшим из зол: тяжело видеть тех, кого знаешь, слишком пристально, от этого порой хочется, чтобы Зевс низверг из в мрачный Тартар. Отложив доску, девушка встала и подошла к Ипполиту.
- Да, отец.
Царский телохранитель пристально посмотрел на дочь и негромко произнес:
- Царь именным указом велел тебе не отходить от его жены и защищать его сына, если иного не прикажет прекрасная царица Горго.
- Да, отец...
- Гил идет со мной, ему разрешили...
Гелла просто молча кивала, слушая спокойный голос отца, но она чувствовала, что больше его не увидит, хотя причины пока что понять не могла.
- Ты что-то слишком много молчишь!
Пристальный взгляд и реплика царицы вывели юную лучницу из задумчивости.
- Я думаю о том, что армия доблестной Спарты могла бы обратить в бегство воинов Ксеркса.
- В этом нет никаких сомнений,- голос царицы стал мягче, - тогда вернется мой муж, придут домой твои отец и брат, и это будет очень скоро - завтра празднества будут уже окончены.
- Да, царица, - послушно отозвалась девушка.
"Во имя защиты Эллады царь и предпринял этот поход, - писала она на своей любимой доске, покрытой воском, - истинные спартанцы всегда возвращаются со щитом или на щите, но никогда они не попирают честь воинов. Как жаль мне бывает тогда, что я рождена женщиной, а не мужчиной, пусть даже спартанские женщины тоже свободны". Гелла закусила губу чтобы не позволить пролиться невольным слезам - это позор.
Внезапно в комнату ворвался слуга Леонида:
- Царица Горго! Армия не пойдет в Фермопилы, решено укрепить подходы к Коринфу!
Женщина мгновенно вскочила на ноги:
- Гелла! Повезешь эту весть моему мужу! Немедленно!
Девушка бросилась к себе - собираться в дорогу.
Царица приказала привести лошадь для своей посланницы, точнее, даже двух, чтобы та, пересаживаясь с одной на другую, быстрее птицы достигла ущелья и предупредила царя о том, что надо уходить; и Гелла не подвела госпожу, хотя и почти загнала коней, и сама практически падала от усталости. Лагеря юная лучница достигла быстро, почти сразу узнав, что отец и брат пали в битве против бессмертных. Царь никуда не двинулся, девушка попросила позволения остаться.
Однажды именно Гелла поняла, что в горах твориться что-то неладное...
...Человека, движущегося по тропе, лучница заметила сразу - это было бы совершенно рядовое явление, если бы за неизвестным не двигались гуськом персы. "Это за царем", - безошибочно определила дочь царского телохранителя, иного и быть не могло. Натянув лук, Гелла затаила дыхание, стараясь прицелится как можно точнее, чтобы убить предателя (а никем иным проводник и не мог быть).
Стрела сорвалась слишком рано, вместо проводника попав в лоб шедшему за ним персу. Тело сорвалось со скалы; спартанка мгновенно поняла, что терять ей уже нечего, и принялась быстро расставаться с содержимым своего колчана, благо позиция все-таки была достаточно удобной, ветра не было, а спартанские женщины стреляли не хуже юношей. Еще несколько персов сорвались вниз, убитые либо раненые, но тут опомнились вражеские лучники.
Стрела вонзилась в горло отважной девушки, предупредить своих криком она уже не смогла бы.
Гелла упала на колени, упираясь руками в камни... камни! Последним усилием сбив один из них, она все же сумела предупредить лагерь о нападении, но услышать шум битвы было уже не суждено...
@темы: стихи, Странники, Анна Серебряная
-
-
23.11.2015 в 17:57-
-
26.11.2015 в 18:46-
-
30.11.2015 в 01:48