На утренней перекличке курсанты привычно зевали, Кирилл с Аланом вообще старались подпереть друг друга плечами; на ехидные замечания Сакаи о том, что спать надо дольше, а не по девушкам ходить, друзья синхронно оскалились: японец был их единственным конкурентом на этом поприще, остальные парни в массе были «чуть получше обезьяны», особенно итальянец Пабло по прозвищу Челентано.
- Итак, бойцы, - инструктор, бывший капитан космических войск, оглядел шеренгу и поморщился, - эх, да какие из вас бойцы…
Парни резко подобрались, застыв по стойке «смирно» и выкатив глаза, как персонажи «Звездного десанта» перед сержантом Зимом. Демарин смягчился и проворчал:
- Ну, ладно, желторотики… так вот.
читать дальшеПеред строем возникла голографическая проекция:
- Сегодняшнее задание: освоение функций ракетоплана в разряженной атмосфере, в ваккууме вы гонять уже неплохо научились. Садитесь подвое – пилот и десантник, – летите к ближайшим горам, производите аэрофотосъемку. Вопросы есть?
- Никак нет! – рявкнул курс во все девяносто глоток.
- По местам! Боевая готовность минутная!
Юноши помчались облачаться в легкие скафандры, благо атмосфера Марса, пусть и разряженная, была частично пригодна для дыхания благодаря интенсивному терраформированию за последние пятьдесят лет. В основном перемещались, используя не стандартные, достаточно тяжелые кислородные баллоны, а практичные фильтры, обогащающие кислородом уже имеющийся воздух, которые находились в шлемах атмосферных скафандров.
К ракетоплану Кирилл с Аланом, неразлучные как всегда, подбежали одними из первых, резво запрыгнули внутрь и принялись за проверку техники.
- Кир, фототехника в норме.
- Системы управления – норма.
По рации раздалось:
- Пристегнуть ремни! Старт но звукосвязи в момент «ноль», минутная готовность. Шестьдесят… полстадевять… полставосемь.., - ремни синхронно защелкнулись, - полстасемь…
Кирилл задраил люк с помощью дистанционного управления, проверил давление и герметичность, затем – еще раз, контрольный – собственный скафандр – и спокойно положил руки на штурвал. Алан успел подготовить фотолабораторию (снимки дублировались, помимо цифровых они также делались на пленку), после чего дисциплинированно пристегнул ремни.
- Семь… шесть… пять.., - друзья отсалютовали друг другу, - четыре… три.. два… один.., - Кирилл сжал рычаги, - НОЛЬ!
Сорок пять ракетопланов одновременно поднялись в воздух, взяв параллельный курс, и ни один не налетел на соседний. Через пять минут полета колонна начала распадаться на отдельные белые точки – так полет выглядел на радаре.
Демарин довольно ухмыльнулся и дернул стартер, выводя из ангара вездеход с инструкторами и медиками на борту.
- Об этом, товарищ, не вспомнить нельзя:
В одной эскадрилье служили друзья,
И было на службе и в сердце у них
Огромное небо огромное небо
Огромное небо одно на двоих
Если и был у Кирилла недостаток, то очень невинный: пилот обожал в полете крутить эстрадные песни ХХ века. Алан нисколько не препятствовал такому хобби друга – напротив, красивые мелодии и дивные голоса вокалистов из забытых уже советских песен юноша обожал, даже выучил некоторые из них. Этой песни на кристалле до сих пор не было, и содержание англичанина сильно насторожило…
- Летали, дружили в небесной дали,
Рукою до звёзд дотянуться могли.
Беда подступила как слёзы к глазам:
Однажды в полёте, однажды в полёте
Однажды в полёте мотор отказал
И надо бы прыгать, не вышел полёт,
Но рухнет на город пустой самолёт,
Пройдёт, не оставив живого следа,
И тысячи жизней, и тысячи жизней
И тысячи жизней прервутся тогда…
Десантник беспокойно дернулся:
- Кир, выключи…
- Еще чего! Красота такая, пусть и печальная, - пилот, в отличие от друга, совершенно не был суеверным.
Неожиданно ракетоплан начал задирать нос, а затем закружился как норовистая кобыла. «Вот дьявол!»,- Кирилл попытался успокоить этого железного дурачка, но ничего не вышло. Мысли забегали с рекордной скоростью: «Занесет – влечу в пацанов, к горам забирать надо… на двоих небо? Нет уж, извините, оно только мое!»
Не слушая крик Алана о том, что надо катапультироваться, Кирилл убедился, что скафандр друга задраен и герметичен, а затем врезал с размаху по кнопке выброса – десантника мигом снесло и швырнуло наружу. Выруливая к горам, пилот усмехнулся: успеет. Должен успеть!
Песня тараном вонзалась в уши:
- Стрела самолёта рванулась с небес,
И вздрогнул от взрыва берёзовый лес.
Не скоро поляны травой зарастут…
А город подумал, а город подумал
А город подумал ученья идут…
…Внизу невредимый Алан поскорее выпутался из страховочных ремней, а затем задрал голову, со страхом глядя на несущийся к горному кряжу белый ракетоплан. Стрелка исчезла где-то впереди, горизонт озарился ярким пламенем – волной от взрыва десантника сбило с ног и проволокло по пологому склону.
- КИР!!!
Рация не работала, жив ли друг было неизвестно… без паники! Пороть горячку сейчас не время, надо действовать; Алан вскочил на ноги, благословляя про себя гравитацию Марса, которая все-таки меньше земной, и бегом кинулся навстречу транспортеру инструкторов – карту он знал назубок.
Кирилл потряс головой – в ушах у него все еще сильно звенело, а вот круги перед глазами уже прошли. Почти сразу же выяснилось, что: а) скафандр порван, о вылазке наружу не может быть и речи, б) рация не работает, сигнала SOS подать невозможно, в) если парни еще летают, то они его искать вряд ли будут, скорее всего, уж поминки справили. Да, успеть выброситься в спасательной капсуле за несколько секунд до взрыва, предварительно уведя поврежденную машину на плато никого не задев – большая удача, вот только теперь в живых бы остаться… а ведь запас кислорода тоже ограничен.
Эх, прав был Алан! Хоть бы его спасли…
При воспоминании о друге на глаза навернулись слезы: единственные дети у своих родителей, они полюбили друг друга как братья, и вот теперь предстояло расстаться навсегда. Если считать сентиментальность недостатком, то и это – недостаток Кирилла, или даже недостаток у парней общий.
Неожиданно что-то большое закрыло неяркий свет, капсулу дернуло и потащило: ура, его нашли!
На базе Демарин отвесил Старкову воспитательный подзатыльник:
- В следующий раз не геройствуй, сразу действуй по обстановке!
Пилот кивнул:
- Так точно, сделаю, только один вопрос: Ал живой?
- Отделался трещинами ребер – волной приложило, - но добежал до транспортера не хуже савраски, хотя в обморок упал, все же сказался недостаток кислорода. Кабы не он, тебя, олуха, и не нашли бы!
- А можно к нему?
- Иди, - Демарин махнул в сторону медицинского крыла.
Кирилл влетел в палату, обнаружив, что друг, как всегда, что-то читает, хотя и не с планшета (в руке у парня была шикарная книга Бёрнса с золотым обрезом). Расслышав легкий шелест, Алан не глядя сунул сборник стихов на тумбочку, встал и стиснул друга в объятиях, хотя и побледнел от боли.
- Ложись, братко, - Кирилл аккуратно пристроил парня обратно на койку, - поранишься же еще сильнее!
- Какая разница.., - в серых глазах плескались слезы, - Кир… ты живой, это самое главное… brother… it was so sorrow…
- It is past, - тихло ответил Кирилл, - и не думай ни о чем…
Парни сжали руки друг друга.