Аркадий и Борис Стругацкие, "Малыш"

[Майя Глумова]

- Геннадий, не только я думаю, что контакта не будет, - тихонько
сказал Горбовский.
- Кто же еще? - осведомился Комов с легкой иронией. - Август-Иоганн -
Мария Бадер?
- Нет, и не только Бадер. Честно говоря, я скрыл от вас одну козырную
карту, Геннадий... Вам никогда не приходило в голову, что Шура Семенов
стер бортжурнал не на планете, а еще в космосе; не потому, что увидел
разумных чудовищ, а потому, что еще в космосе подвергся нападению и решил,
что на планете господствует высокоразвитая агрессивная цивилизация? Нам
это в голову пришло. Не сразу, конечно, - вначале мы просто сделали
правильные выводы из неверной предпосылки, как и вы. Но как только эта
мысль пришла нам в голову, мы принялись обшаривать околопланетное
пространство. И вот два часа назад пришло сообщение, что он, наконец,
обнаружен. - Горбовский замолчал.
Я прилагал гигантские усилия, чтобы не закричать: "Кто? Кто
обнаружен?". По-моему, Горбовский ждал такого возгласа. Но не дождался.
Комов безмолвствовал. Горбовский был вынужден продолжать.
- Он великолепно замаскирован. Он поглощает почти все лучи. Мы бы
никогда не нашли его, если бы не искали специально, да и то пришлось
применить что-то совсем новое - мне объясняли, но я не понял, что именно -
какой-то вакуумный концентратор. В общем, мы его нащупали и взяли на
абордаж. Спутник-автомат, что-то вроде вооруженного часового. Судя по
некоторым деталям конструкции, его установили здесь Странники. Очень давно
установили, порядка сотни тысяч лет назад. К счастью для участников
проекта "Ковчег", он нес на себе всего два заряда. Первый заряд был
выпущен в незапамятные времена, мы уже теперь и не узнаем, наверное, по
кому. Второй заряд пришелся на долю Семеновых. Странники считали эту
планету запрещенной, иного объяснения я придумать не могу. Вопрос: почему?
В свете того, что мы знаем, ответ может быть только один: они на своем
опыте поняли, что местная цивилизация некоммуникабельна, более того - она
замкнута, более того - контакт грозит серьезными потрясениями для этой
цивилизации. Если бы на моей стороне был только Август-Иоганн-Мария
Бадер... Но, насколько я помню, вы всегда с большим уважением отзывались о
Странниках, Геннадий. - Горбовский снова помолчал. - Однако дело не только
в этом. При прочих равных условиях мы, невзирая даже на мнение Странников,
могли бы позволить себе очень осторожные, очень постепенные попытки
развернуть этих свернувшихся аборигенов. В худшем случае наш опыт
обогатился бы еще одним отрицательным результатом. Мы бы поставили здесь
какой-нибудь знак и убрались бы восвояси. Это было бы делом только наших
двух цивилизаций... Но дело в том, что между нашими двумя цивилизациями,
как между молотом и наковальней, оказалась сейчас третья, и за эту третью,
Геннадий, за единственного ее представителя, Малыша, мы вот уже несколько
суток несем всю полноту ответственности.
Я услышал, как Комов глубоко вздохнул, и наступило долгое молчание.
Когда Комов заговорил снова, голос у него был какой-то необычный, какой-то
надломленный. Заговорил он о Странниках; сначала подивился тому, что
Странники, поставив охранный спутник, пошли на риск, граничащий с
преступлением, но потом сам же вспомнил косвенные данные, согласно которым
Странники всегда путешествуют целыми эскадрами и всякий одиночный
звездолет в их представлении не может быть ничем иным, кроме
автоматического зонда. Поговорил он также о том, что и на Земле приходит к
концу полувековая варварская эпоха одиночных полетов в свободный поиск -
слишком много жертв, слишком много нелепых ошибок, слишком мало толку.
"Да, - соглашался Горбовский, - я тоже об этом думал". Потом Комов
вспомнил о случаях загадочного исчезновения автоматических разведчиков,
запущенных к некоторым планетам. "У нас все руки не доходили
проанализировать эти исчезновения, а ведь теперь они предстают в новом
свете". - "И верно! - с энтузиазмом подхватил Горбовский. - Об этом я как
раз не подумал, это очень интересная мысль". Поговорили об охранном
спутнике, подивились, что он нес только два заряда, попытались прикинуть,
каковы же в этом случае должны быть представления Странников об
обитаемости Вселенной, нашли, что в конечном счете они не очень отличаются
от наших представлений, но сама собой возникает мысль, что Странники,
по-видимому, намеревались вернуться сюда, да вот почему-то не вернулись -
возможно, прав Боровик, полагая, что Странники вообще покинули Галактику.
Комов полушутливо предположил, что аборигены и есть Странники -
угомонившиеся, насытившиеся внешней информацией, замкнувшейся на себя.
Горбовский опять намекнул на идеи Комова и тоже в шутку стал его
допрашивать, как надлежит оценивать такую эволюцию Странников в свете
теории вертикального прогресса.
Потом поговорили о здоровье доктора Мбога, перескочили внезапно на
умиротворение какой-то Островной Империи и о роли в этом умиротворении
некоего Карла-Людвига, которого они почему-то тоже называли Странником;
плавно и как-то неуловимо перешли от Карла-Людвига к вопросу о пределах
компетенции Совета Галактической Безопасности, согласились на том, что в
компетенцию эту входят только гуманоидные цивилизации... Очень скоро я
перестал понимать, о чем они говорят, а главное - почему они говорят
именно об этом.
Потом Горбовский сказал:
- Я вас совсем заморил, Геннадий, извините.

@темы: Аркадий и Борис Стругацкие, Странники