Бывают такие твари,
Что жизнь тебе отравляют,
При этом они считают,
Что блага тебе желают;

При том эти гадкие твари
Такое себе позволяют,
Что вечно тебя унижает –
А это уже не прощают.

Теперь берегитесь, твари!
Возьму ведь и отыграюсь,
Поблажку дать не стараюсь
И в боли таких не каюсь

И все потому, что твари
Ни раз меня предавали,
Хотя и годами знали.
Забуду о том едва ли.

Как только поплатятся твари
Я счастлива буду, и знаю:
Вину чтобы искупали,
Должны отстрадать все твари.

@темы: стихи

---

Кому нужны никчемные герои?
Они ведь жили ровно ни за чем
Уж лучше бы они ходили строем
Чем оставались бы всю жизнь никем,
Уж лучше бы искали дело жизни
И приносили пользу, но, увы,
Кому они нужна? Нет даже мысли
Никто не напрягал из них умы.
Кому герой-пустышка будет нужен?
Я думаю, не мне и не тебе,
Он сам себе, глупец он неуклюжий,
Обузой стал, и лишний он в судьбе.

@темы: стихи

---

@темы: клуб Меггидо

---

Почти всемогущи.
Почти бессмертны.
Почти идеальны.
Странники…

Таинственная космическая раса обрела когда-то прозвище «прекрасные чудовища», потому что идеальная красота Детей Звезд неоспорима, но деяниях их черны: во многих мирах захватили они власть, правили многими народами, и многие были их жертвами. Безмолвные, не имеющие чувств, читающие в сердцах и душах, умеющие подчинять разум, правили они железной дланью, почитая прочие расы низшими себе.
Так говорят одни хроники, другие же говорят иное.
Прекрасные и нежные, были Странники, названные Детьми Звезд, Небесными Скитальцами, Старшими верными защитниками многих миров, учившими и опекавшими младшие расы, и были они столь близки, что не провозглашали их богами, хотя были они сильнее многих богов. У жен и мужей сиих была кожа белее снега, прекрасные сверкающие волосы и как медь, и как золото, и как агат, а в глазах же их таилась великая бездна знаний, нежности, любви… но ушли они, вернулись на свои далекие звезды.
Многие миры помнят высоких и прекрасных существ, особо брата и сестру, что ходили неразлучными. Волосы брата блестели как серебряные снега под солнцем, алым пламенем заката сияли локоны сестры; белоснежны были одежды брата, алой кровью струились одежды сестры; они говорили и пели, но и читали в умах, они летали на огромных белых крыльях, но и прекращались они в шаровые молнии, серебряную и золотую. Старше ли сестра? Одни говорили, что да, другие молчали, не зная истины, но всегда слушал ее брат, не возражая, и кротко смотрели его сиреневатые глаза из-под угольно-черных ресниц в лик прекрасной сестры; ее же глаза цвета моря в оправе столь же черных ресниц всегда были нежны и задумчивы. Не были они и близнецами, что, глядя на них. Было очевидно. Однажды ушли и они, и тогда миры перестали быть столь светлы.
И по сей день в разных мирах ищут жители Странников, одни дабы учиться, другие дабы попытаться убить, но и те, и другие говорят одно – слишком уж много прошло веков, нет более в наших мирах чудесного и смертоносного народа, а где они не знают даже боги.
Легенда гласит, что однажды они вернуться.
Что же это несет? Смерть или возрождение?

@темы: Странники, Анна Серебряная

---

Предания Странников

В незапамятные времена прекрасная дева скиталась по звездной реке, и звали ее тогда еще не Великой Матерью, и, наверное, не было у нее имени вовсе, потому что некому было сказать это имя ни вслух, ни мысленно. Совершенно одна была она, и заплакала как-то от своего одиночества, и возгорелись от ее слез звезды, и вышли из их пламени прекраснейшие существа, и сказали ей, не разжимая губ: «Не плачь, Мать, ты не одна».
Но говорят и другое.
В те давние времена, когда не было еще ни планет, ни галактик, не все даже загорелись звезды, находились среди этих бесконечных звезд могущественные духи, что любили летать во все концы своей Вселенной и даже выходить за ее пределы. Было их пятеро, были они мудры и прекрасны, но не умели они говорить, ибо просто слышали мысли друг друга, а про имена их молчит история, ведь зачем имена тем, кто не разговаривает?
И вот однажды, когда появились планеты, увидели эти Пятеро Первых, как Пустота наползает на них из недр бесконечного космического пространства, и стали они думать, как же защитить планеты от того, что сотрет их с лица Вселенной.
И тогда один из них приказал звездам создать из своего огня прекрасных и мудрых Небесных Скитальцев, и явились миру прекрасные мужчины и женщины - кожа их была бела как снег, волосы ярче огня, глаза словно сами звезды, и могли они, как и он сам видеть и слышать мысли, и летали они меж звезд, и воспевали они Разум. Стали они первыми Небесными Скитальцами и назвали себя Золотым кланом.
И тогда второй повелел звездам породить из своего огня не менее прекрасных созданий, и были волосы их светлыми, как свет этих самых звезд, и воспевали они Честь, Бесстрашие и Чувства, и стали называть себя Серебряным кланом.
И воскликнул в своем разуме третий: "Все прекрасно это, но сможете ли вы защитить планеты от войн?", и по знаку его возгорелись звезды еще ярче, и вышли из их огня Скитальцы, чьи волосы были подобны тьме космоса, и воздели они могучее и грозное оружие, и стали воинами, и назвали себя Агатовым кланом, верной защитой слабых, и воспели они Справедливую битву.
Двое же остальных из Пятерых Первых сказали, что сойдут они на планеты и станут звать на помощь созданий звездного света, если потребуется.
И прошли века, и минули тысячелетия, и все то время ходят по мирам создания звездного огня, верша справедливость. Одни зовут их Небесными Скитальцами, другие Детьми Звезд, третьи Странниками, а кто-то и Стражами Миров, и Охраною Ночных Границ. Прекрасны они, мудры и справедливы, и есть у них белые крылья за спиной, но если летят они от планете к планете, принимают вид шаровой молнии.
Не знает ныне никто, где же правда, но могучие и прекрасные Странники все живут, и летают меж звезд, и любят, и ненавидят, и ищут среди Вселенной себя и других, и защищают миры, и уничтожают миры. По-прежнему они видят мысли друг друга, и сильна их любовь настолько, что стоит уйти одному возлюбленному, за ним следует и второй, и лишь зов их звездного чада способен удержать родителя, не дав ему уйти навсегда. И говорит этот народ: «Родители знают мысли детей», ибо, еще когда дитя есть часть матери, та уже знает его мысли и видит как на ладони разум его. Горе же тому, кто покинет свой клан, ведь разрушается связь с другими, и тогда он умирает.
Владеет этот звездный народ пространством, мгновенно может перемещаться куда угодно, но сколь бы далеко не был он от дома и семьи, все равно найдет их, и услышат они его зов и звездную песню, ибо равно силен зов звезд с зовом семьи. Придет час – пойдет Странник по зову звезд, и ничто не остановит его.
Владеет также звездный народ временем, и, послушное своему повелителю, идет оно и быстрее, и тише, и вперед, и вспять, только мало кто имеет такой дар, а два дара дано иметь лишь жрецам Абсолюта, коим стала для них Великая Мать.

@темы: Странники

---

Может ли зов звезд явиться следствием одиночества?
Когда пространство и время будто растворяются, они сводят тебя с ума и сходят с ума сами, а ты даже и представить себе не можешь, как только что могло быть иначе. Подобное нормальным людям кажется выдумкой романистов, а я даже не знаю, что в том может быть ненормального…

То, что мое полное имя Элиана Лоррина Куин – всего лишь факт моей биографии, которая для меня началась пробуждением на койке в медицинском центре Четырехмерной точки, который является пристанищем для раненых темпоралов, и, по счастливой случайности, принял еще и меня. Не найди некая агент Мысль, в миру Наталия Сергеевна С., а среди темпоралов капитан аналитиков по прозвищу Козырная дама, упавший в озеро космический корабль, я осталась бы на его борту навсегда, и это тоже просто факт моей биографии, ибо я ничего этого не помню. Я вообще ничего не помню.
Имя мое и часть биографии удалось установить (правильнее даже сказать восстановить) по материалам с борта «Тариэля», и выяснилось, что я была его командиром, но сейчас я агент Нийя, и это кодовое имя неслучайно, оно взято из культового советского фильма «Через тернии – к звездам», за сходство ситуации в целом и мое собственное с персонажем (не актрисой) в частности. Чтобы спасти мне жизнь пришлось превратить меня в киборга, но звездные капитаны и без того практически совершенны, обладая улучшенным геномом, дающим помимо умственного и физического совершенства еще и почти совершенную красоту. Мои телепатические способности также – если верить файлам – на вес золота, потому что так постановила комиссия по контактам: на борту любого звездолета обязательно должен быть хотя бы один телепат.
Наверное, я излагаю все слишком эклектично, но есть многие рапорты обо мне, и лучше вначале увидеть их, а после – мои мемуары, попытки вспомнить прошлое и восстановить то, что было утрачено.

writercenter.ru/library/fantastika/povest/agent...
writercenter.ru/library/fantastika/povest/agent...
writercenter.ru/library/fantastika/povest/prikl...

@темы: Элли Куин

---

Эльфийские страсти

Многие исследователи творчества Толкина утверждают, что эльфы амбидекстры, причем это их, если внимательно прислушаться к восторженному тону, коим вещает почти любой видеоблогер в своей работе, прямо-таки восхищает. Основной вопрос в том, а что же существует в реальности, так ли это уникально или же нет. Открываем словарь…

Амбидекстрия (от лат. ambi — «оба» и лат. dexter — «правый») — врождённое или выработанное в тренировке равное развитие функций обеих рук без выделения ведущей руки, а также способность человека выполнять двигательные действия правой и левой рукой с одинаковой скоростью и эффективностью.
Примерно у одного процента детей амбидекстрия бывает врождённой. Такие дети вдвое более склонны к языковым затруднениям и СДВГ, их оценки в среднем хуже, чем у правшей и левшей.
Как показывают современные исследования, амбидекстрия способствует более нативному пониманию социальной динамики, и как следствие — такие люди становятся более успешными в обществе.

Итак, это феномен того же порядка, что наличие среди вида homo sapiens левшей, случаев врожденной грамотности и прочих малоисследованных генетических особенностей и отклонений. А так ли уж важно быть амбидекстром для эльфа-воина? Понятие «амбидекстр» и «обоерукий боец», по моему скромному мнению, вовсе не тождественны. Некто от рождения может быть амбидекстром, но так и не научиться владеть двумя клинками, но бывает и наоборот, и яркий тому пример лорд Маэдрос. Наследник нолдорана Фэанаро вынужден был сражаться левой рукой по причине увечья, из-за которого лишился правой кисти (то же самое было с еще двумя знаменитыми персонажами, наиболее известен из них король Тары Нуада, вторым же стал принц Амбера Бенедикт), но вынужденное владение левой рукой не следует понимать как однозначное доказательство одинаково хорошо развитых обеих рук. Более нигде не было упомянуто, чтобы эльдар сражались двумя клинками одновременно.
Тут мне видится тактический провал, ибо бойцы, владеющие обеими руками, были еще в IX-X веке на Руси, что очень четко отражено в романе «Русь изначальная» писателя Валентина Иванова, где таких бойцов обучали в так называемой дружине Перуна, в которой все бойцы были братьями по оружию и, кроме того, вышеупомянутые умели управлять конем без помощи рук, а на спине его держались без седла, за счет силы ножных мышц. Разве это ничего не напоминает? Совершенные и прекрасные эльдар в данном случае русичи, особенно светловолосые тэлери и синдар. Это следует и из видов оружия.
Не секрет, что самыми лучшими лучниками были в те времена монголы, легендарные мобильные стрелки Чингисхана напоминают еще и первых самураев, которые также были конными лучниками, лишь потом став владельцами двух мечей, чаще всего катаны и вакидзаси, ибо в любой воинской культуре наличествует маленький меч, преимущественно с его помощью сражались в лесах, чтобы беспрепятственно разить сквозь ветви деревьев. Тогда же были изобретены и «ножные мечи» - ножи, которые позже стали применять (уже ближе к средневековью) как дополнительное оружие ближнего боя, в правой руке были меч или шпага, в левой – кинжал или нож. Возможно, это не амбидекстрия в чистом виде, но навык полезный.
Так дает ли сие искусство преимущество? Да, дает, если доверять анализу тактики, что приведен в практически любой книге, будь то научный или научно-популярный трактат либо художественный приключенческий роман. Нет причин не верить специалистам, а их мнение интересно тем, что, при всех отличиях, в главном они сходятся всегда. Главнее всего тут – банально – физика.
А по вашему мнению обязательно ли амбидекстр еще и обоерукий боец?
Интересно не только узнать мнение, но и прочитать приведенные доказательства.

@темы: Толкиен

---

Я звездное небо узрела
Случайно глаза прикрыв,
И только тогда сумела
Услышать Вселенной мотив,
Но ноты не проиграешь
Когда инструмента нет,
И вновь метеоры сгорают,
Оставив крылатый след.

@темы: стихи

---

Может ли зов звезд явиться следствием одиночества?
Когда пространство и время будто растворяются, они сводят тебя с ума и сходят с ума сами, а ты даже и представить себе не можешь, как только что могло быть иначе. Подобное нормальным людям кажется выдумкой романистов, а я даже не знаю, что в том может быть ненормального…

То, что мое полное имя Элиана Лоррина Куин – всего лишь факт моей биографии, которая для меня началась пробуждением на койке в медицинском центре Четырехмерной точки, который является пристанищем для раненых темпоралов, и, по счастливой случайности, принял еще и меня. Не найди некая агент Мысль, в миру Наталия Сергеевна С., а среди темпоралов капитан аналитиков по прозвищу Козырная дама, упавший в озеро космический корабль, я осталась бы на его борту навсегда, и это тоже просто факт моей биографии, ибо я ничего этого не помню. Я вообще ничего не помню.
Имя мое и часть биографии удалось установить (правильнее даже сказать восстановить) по материалам с борта «Тариэля», и выяснилось, что я была его командиром, но сейчас я агент Нийя, и это кодовое имя неслучайно, оно взято из культового советского фильма «Через тернии – к звездам», за сходство ситуации в целом и мое собственное с персонажем (не актрисой) в частности. Чтобы спасти мне жизнь пришлось превратить меня в киборга, но звездные капитаны и без того практически совершенны, обладая улучшенным геномом, дающим помимо умственного и физического совершенства еще и почти совершенную красоту. Мои телепатические способности также – если верить файлам – на вес золота, потому что так постановила комиссия по контактам: на борту любого звездолета обязательно должен быть хотя бы один телепат.
Наверное, я излагаю все слишком эклектично, но есть многие рапорты обо мне, и лучше вначале увидеть их, а после – мои мемуары, попытки вспомнить прошлое и восстановить то, что было утрачено.

writercenter.ru/library/fantastika/povest/agent...
writercenter.ru/library/fantastika/povest/agent...
writercenter.ru/library/fantastika/povest/prikl...

@темы: Элли Куин

---

Он гениален

@темы: Святослав Беседин

---

@темы: музыка, Святослав Беседин

---

Ледяная плазма, глава 6

Пусть Синильга Сневарр и была младшей в семье, и вообще, еще малышкой, но глупенькой она точно не была, так что без возражений приняла то, что отныне она – Элодея Фёт, а лучшая подружка Элейн будет ее сестренкой-двойняшкой. Увы, это не очень-то помогло перестать плакать, потому что не было у нее больше мама и папы, а любимый братик, пусть и жив, но ныне неизвестно где, а он один у нее остался. Да, Кирстен и ее родители замечательные люди, особенно тетушка Мэрион, но заменить родную семью им, увы, не суждено, хотя, быть может, братик прав, и в Обители ее защитят, но при этом братик будет всем говорить, что ее тоже нет на свете, а значит, никому в голову не придет ее искать. Она, Дея, малышка, но не глупышка.
Кирстен, видимо, тоже особо не знала, что сказать, потому что всю дорогу не проронила ни слова, и только Элейн пыталась обсудить с сестрами недавно прочитанный сборник стихов, о котором ходили слухи, что он очень нравится даже самой королеве – Аметис Прекрасная даже одобрила его для распространения в других мирах. Кирстен вяло поддакнула пару раз, Элодея и вовсе, казалось, не обратила на ее слова никакого внимания. Пришлось умолкнуть, рассматривая в окно экипажа промелькивающий со скоростью курьерского поезда пейзаж.
В пансион вела узкая горная дорога-серпантин, но волшебный экипаж фактически летел над землей, пусть даже и не очень высоко, но впишется он великолепно, минуя всякие там колдобины, ветки и сползающие порой вниз камни. Маг-телепат, что вел эту прелестную повозку цвета красного дерева, неподвижно застыл в кресле: дар таких, как он, позволял увидеть пространство в комплексе, а транспортное средство чувствовать как часть тела, что почти исключало риск аварии. Скорее всего, он сейчас находится в трансе сродни полудреме, но при том зорко следит за дорогой, а скорость такая благодаря профессионализму (тем более, что багаж в нише под полом даже не шелохнулся). Не будь Элодея сейчас столь безразличной, она порадовалась бы такой езде.
Блестящий экипаж мягко влетел в ворота Обители – даже жаль, что сейчас уже почти стемнело, а то можно было бы посмотреть, как она «стоит на облаке», - дверцы автоматически распахнулись. Выходя первой, Кирстен небрежно вложил в специальное «оплатное» отверстие мелкий драгоценный камешек, затем ссадила сестренок, а багаж вылетел из ниши сам, аккуратно спикировав на вымощенный мелкой брусчаткой двор. Экипаж тотчас растаял вдали.
Элодея впервые отвлеклась от своих горестных мыслей, поскольку сильно удивилась, увидев мощение у себя под ногами: маленькие белые плиточки сочетались с маленькими черными, образуя причудливые узоры, руны и даже связные надписи вроде: «Здесь твоя душа обретет свет и покой». Девочке вспомнилась, что королева Аметис Вечная увидела нечто подобное в каком-то дальнем мире, в красивой теплой стране возле лазурного океана, которая на карте напоминала корону; не в силах забыть подобную красоту, правительница Этер-Мим отдала приказ каменщикам во всех жилых районах создать такие же мостовые, что видела во время той поездки. Ой, и облицовка стен несколько похожа! Только рисунки уже в основном бело-бирюзовые, чуть блестящие в лучах злато-багрового заката, что так нежно оттенил растущие во дворе розы.
Под аркой из роз стояла скамейка, на которой восседала красивая женщина с волосами цвета того же заката, а ее скромное закрытое платье сливалось по цвету с сумерками. Кирстен сделала женщине реверанс, та встала со скамейки, улыбнулась и ответила тем же.
- Миледи, как я и писала, я привезла сестер, - тихо сказала Кирстен.
- К чему формальности, госпожа Фёт, зовите меня просто леди Тали, - отозвалась рыжая красавица, - почему-то в вашем мире мое имя чаще всего сокращают именно так.
Мало кто знал, что правая рука ее величества, лорд Дуэйн, недавно все же вернулся в Этер-Мим, привезя с собой всю семью. Главой Обители тотчас стала (по приказу ее величества) его супруга леди Наталия, имя которой и правда чаще всего произносили как Тали, а младшая сестра лорда, леди Северина, обнаружила дар к магии (это была вторая причина назначения), и посему отныне тоже жила здесь.
Леди с интересом рассматривала девочек, улыбаясь им.
- Какие миленькие! Вы что же, двойняшки?
- Да миледи, - присела в реверансе более бойкая, - я – Элейн, моя сестра – Элодея.
- Красивые имена, - леди Тали все еще улыбалась, - постараюсь вас запомнить, девочек тут пока что немного, но я надеюсь, приедут еще. Госпожа Фёт, идемте, обсудим формальности, вещи донесет Реми.
Они удалились, а из здания пансиона появился высокий мальчишка лет четырнадцати, немного хмуро разглядывающий на ходу багаж.
- М-да, - промычал он вслух. – Вот что, молодые госпожи, сам я не колдун, на все про все рук не хватит, давайте-ка я по очереди отнесу. Кто первый?
- Сестренку проводи, а я погуляю, - влезла Элейн.
- Что ж, - хмыкнул Реми, темноволосый как и все представители плебса, - прошу тогда, госпожа.
Он шустро подхватил и навьючил на себя большой рюкзак Элодеи, а потом подхватил чемодан с вещами и сумку с учебным пособием – даже не верилось, что все это весьма тяжелое, так бодро зашагал юный слуга к жилому крылу пансиона. Дея отправилась следом, неся в руке только свою дамскую сумочку, в которой даже документов не было, ибо те унесла Кирстен, следуя за леди Тали.
Красивая рыжая леди Дее очень понравилась, сразу было видно, что она добрая и о подопечных радеет искренне, не многим так бы повезло… при мысли о везении к горлу снова подкатили слезы. Паренек истолковал все по-своему:
- Да ты не плачь, тут живется хорошо, папка-мамка приезжать будут…
«Не будут», - хотелось сказать Синильге, но здесь была только Элодея, а она была вынуждена кивнуть и вымученно улыбнуться.
- Не стоит красавице плакать, а то глазки опухнут, - ласково и покровительственно сказал Реми, отпирая тяжелую дверь и занося вещи – ты лучше располагайся, госпожа, на вот тебе, лучше на шею вешай, дабы не потерять, - он отдал девочке ключ на цепочке. – Сейчас я сестренку твою приведу.
Сгрузив рюкзак, мальчик почти вприпрыжку отправился во двор – если судить по манерам, он сейчас явно подражал кому-то взрослому, причем тот, похоже, минимум симпатичный дедушка, и это так мило. Дея скромно села на одну из двух кроватей и приготовилась ждать.
Обстановка комнаты была просто прелестна: светлого дерева шкаф, занимающий всю стену, поскольку в нем были и платяные отделения, и для постельного белья, и полки для книг; два небольших удобных светлых стола чтобы готовить уроки (стена была снабжена магическими светильниками, что освещали непосредственно столешницы), два мягких стула того же дерева, коврик на полу цвета теплого шоколада в тон обивке стульев и диванов-кроватей, источники света в потолке и возле спальных мест, имеющие вид пастельно-розовых цветочных венчиков. За настенным панно в виде нарисованного масляной краской утреннего леса обнаружилась дверь, ведущая в душевую, оснащенную также стирающим устройством, а за тонкими тюлевыми занавесками чуть более глубокого персикового цвета, нежели крашеные стены, обнаружилось большое окно, из которого открывался потрясающий вид на горы (Дея даже испугалась и решила не высовываться в него).
Реми тем временем принес вещи Элейн и привел ее саму, дал ключ и посоветовал решить, кто где будет спать, а потом отправится на ужин. Дея враз передислоцировалась к тому дивану, что ближе к двери и лесному панно, зато пришедшая в восторг подружка-сестричка моментально заняла спальное место у окна, даже диван ближе подтолкнула.
- Ух, красота неописуемая! – восхитилась она. - Прямо как в сборнике на день рождения королевы, там менестрели тоже воспели такой пейзаж.
Дея и сама этот сборник помнила, но настоящей высоты страшно боялась.
Элейн радостно продекламировала:
- Строчка как основа будущих стихов
Тянет заблудиться в лабиринте слов,
Рифм летучих крылья вновь над головой –
Если получилось, ты стихи мне спой.
Дея невольно улыбнулась подружке: обе они уже пытались писать стихи, а она сама даже затеялась эксперимент: а что будет, если вплести в стихи или песню свою магию? Нет, не стихию, лед для этого не годится, а формулу материализации? Папа такие изыскания одобрял… глаза и нос снова защипало, и отсутствие посторонних наконец побудило девочку дать волю слезам.
Элейн молчала, давая ей возможность выплакаться. Уткнувшись в подушку, только прилегла рядом и гладила подружку-сестричку по голове, а сама тихо вздыхала: жалко ее, но плакать нельзя, а то кто же поддержит, ежели она тоже расклеится? Времена настают трудные, но Кирстен права, когда говорит о том, что люди должны помогать друг другу. Хорошо бы Септимус был жив-здоров, а то у Деи вовсе никого не останется.
Вне всякого сомнения, когда дружишь с кем-то семьями, не имеет значения, сколько тебе лет и сколько лет длиться эта самая дружба, ты все равно привыкаешь к друзьям настолько, что поневоле начинаешь считать, что подобная дружба продлиться вечно. Можно довольно долго так считать, но потом жизнь вносит в твое мировоззрение свои коррективы, и друзья могут по той или иной причине уйти навсегда, ведь это всего-навсего закон жизни. Разумеется, маленькие девочки не могли понимать это разумом, но безошибочный инстинкт уже намекнул им на это, а время, что призвано объяснить его правоту, еще придет, точнее. Оно будет длиться, пока понимание не придет само.
Жаль, что Кирстен не догадалась этого объяснить, так они были бы менее растеряны, хотя вдали от дома и от родни это все равно трудно.
Наступило время ужина, и за девочками пришла служанка, симпатичная и весьма молчаливая особа в темном, почти что черном платье и ослепительно белом фартуке и таком же чепце. Определить ее возраст было невозможно, могло быть и тридцать лет, и шестьдесят.
Идти пришлось недолго, а просторная комната, в которой столовались все ученики и учителя оказалась очень красивой – сейчас, вечером, в ней царил полумрак, на столах в стеклянных подсвечниках в форме бокалах стояли белые свечи; потолок был слегка раздвинут, чтобы присутствующие могли дышать свежим воздухом и любоваться стремительно темнеющим небом. Стены, насколько можно было разглядеть при подобном освещении, были покрыты изразцами, изображающими пасторальные картины (девочкам даже захотелось рассмотреть все в подробностях, но утром), стекла окон также покрывали картины, явно являющиеся частью самого стекла (не все в Этер-Мим понимали, что такое лазер, а просвещать народ ее величество не спешила). С трудом уговорив себя перестать столь откровенно пожирать глазами чудеса сего прекрасного зала, девочки чинно уселись, соблюдая этикет. Почти тотчас слуги принялись разносить первое блюдо, которым оказался густой суп-пюре, незнакомый, но сказочно вкусный.
Собственно говоря, даже если бы в королевстве не бытовало правило, что весьма емко обозначали как «когда я ем, я глух и нем», все равно девочки не смогли бы вымолвить ни слова, даже бойкая Элейн очень уж впечатлилась увиденным. Хорошо еще, что Кирстен уедет только завтра, есть время посекретничать со старшей сестрой перед долгой разлукой. Элейн невольно поймала себя на том, что разревется ничуть не меньше Элодеи, но, увы, когда что-то неизбежно, следует принять это.
Сама Кирстен сидела за небольшим столиком с леди Тали, они даже обсуждали что-то, сблизив головы, а сидящая чуть поодаль сестра лорда Дуэйна леди Северина старалась им не мешать – видимо, вопрос был важным и серьезным, ведь рыжеволосая красавица ни разу не улыбнулась, хотя и создавалось впечатление, что улыбка почти не сходит с ее лица. Что же они могут решать столь срочно?
Элодея думала, что аппетита особенно не будет, но неожиданно ей удалось поесть вкусно и со странным энтузиазмом, словно что-то в душе переменилось, и девочка поняла, что жизнь, несмотря ни на что, продолжается. Хотя… ведь так оно и есть! Мама и папа, пусть и на небе, или в чертогах ласкового света, или куда еще могут попасть такие хорошие люди, но есть братик, и теперь ей, Синильге, пусть и приказано быть Элодеей, но все равно следует думать в первую очередь о брате. Как-то там Септимус? Может быть, Кирстен, приезжая их навестить, хоть письмо передаст? Или писать ну совсем нельзя?
Надо срочно придумать, как можно написать братику. Вот беда, что она не знает ни единого редкого языка! Да и письменность на южных островах или острове Нихон ну такая сложная (не говоря о том, что ходят упорные слухи, что у южных островов и вовсе письменности-то нет), а язык Телбейна и прочих западных островов такой легкий и примитивный, что его читает каждый второй. Что же делать? Вот если бы… конечно!
Дея чуть не подпрыгнула, когда поняла, что можно просто писать цифры вместо букв, обозначая каждую ее порядковым номером в алфавите. Братик умный, он такое письмо прочитает, но другие могут и ничего не понять. Стоит попробовать это сделать, а потом она попросит Кирстен отдать брату весточку – тот прочтет ее и сожжет, он же плазменный маг. Свои же она станет замораживать и разбивать на меленькие-меленькие льдиночки, чтобы они были как снежное крошево.
Размышляя об этом, девочка меланхолично копалась ножом и вилкой в прекрасно приготовленном рыбном блюде, словно эта самая рыба смущала ее самим своим появлением. Элейн, подражая своей матушке, подняла бровь:
- Ты чего, рыбью анатомию учить пытаешься? – тоже явно подхваченная от взрослых фраза.
- Я тебе потом скажу, - очнулась Дея.
- Только не забудь, - девочке стало любопытно.
Грустная подруга впервые, пусть бледно, но искренне ей улыбнулась.

@темы: книга, Ледяная плазма, Синильга Сневарр

---

Ледяная плазма, глава 5

Как и всегда, Мариус не заметил, как в его кабинет просочился преподаватель ментальной магии, его закадычный друг мастер Феррен, но даже если бы и заметил, все равно не возмутился бы – у них еще со времен собственного ученичества не было никаких секретов друг от друга, и каждый доверял другому как себе.
В отличие от Мариуса Феррен не был светловолосым, а значит, если в его роду и были аристократы, то не из высокой знати, но это абсолютно не мешало дружбе разных слоев населения, поскольку королева порицала сословные предрассудки. Высокий и худой менталист обладал недюжинной силой, не слишком сочетавшейся на первый взгляд со столь скромным телом, ведь не сразу можно было заметить, как он крепок и жилист, да и воином Феррен был не самым заурядным. Ходили слухи, что он – тайный агент королевы, а в Академии просто присматривает за студентами и преподавателями, регулярно исчезая на короткое время по поручениям ее величества. На подобные домыслы менталист только таинственно улыбался, добавляя загадочности своему узкому умному лицу, которое могло бы быть даже красивым, если бы не преждевременные морщинки то тут, то там – маленькие, тоненьки, но, увы, очевидные.
- Здравствуй, Фер, - кивнул ему блондин.
- Привет, - мастер мантала уселся в кресло и забросил ногу на ногу. – Что-то ты раньше не брал себе личных учеников, Мар.
Мастер улыбнулся:
- Не крути, я тебя знаю – ты уже обратил внимание на фамилию этого мальчика.
- На биографию – тоже, - без обиняков заявил старый друг, - его родная мать – ныне почившая Альба Лонга.
- Ты же прекрасно понимаешь, что он не станет идти на поклон к герцогу, - указал мастер стихий, - хотя зря, это хорошая защита.
Со стороны казалось, что Феррен просто-напросто небрежно помахал рукой в ответ на слова друга, но на самом деле он активизировал защитный артефакт, прежде таящийся в складках черного плаща, а теперь создавший гипертишину. Даже если кто-то и подслушивал друзей, что вряд ли, теперь они оглохли и ослепли, а на артефакты-шпионы полилась совершенно бесполезная информация, как то: пьющие элитное вино смеющиеся друзья, обсуждение достоинств мастера-оборотня Кайсы (и отнюдь не только личностных, а преимущественно даже физических), хвастовство относительно игровых и любовных побед и прочая поддельная мура. Сам же Феррен извлек из того же плаща и водрузил на стол линзу из горного хрусталя, над которой соткалось в воздухе трехмерное изображение обычной студенческой комнатки.
Из соображений безопасности преподаватели порой мимолетно наблюдали за своими подопечными, и потому менталист ухитрился записать на кусочек малахита некую интересную сценку (кто сказал, что для записи годны только кристаллы?), кою и собирался ныне продемонстрировать другу. Мариус задрал бровь, но поперек ничего не сказал.
Глазам обоих преподавателей предстали их студенты…

…Дейр заставил свой походный котелок зависнуть над столом, затем метнул заклинание кипячения.
- Исао, тебе зеленого?
- Да, - не открывая глаз отозвался сидящий на ковре в позе лотоса мастер меча.
- А тебе, Сет? Давай сбор засыплю – тебе не грех немного расслабится.
- Спасибо, - улыбнулся Септимус, красивым каллиграфическим почерком вписывающий какие-то расчеты в личный дневник, - но я с него засну, а надо еще поработать. Кофе лучше брось.
Сын деревенского старосты тихо поворчал что-то в адрес экзотики, пусть и одобренной прекрасной доброй королевой, но все-таки немного противной, но все-таки спорить не стал, он все ж своему другу не нянька, пусть делает что считает нужным. Парни уже подружились довольно крепко, друг дружку уважали, друг за друга радели, так что составили некое побратимство, основанное на взаимопонимании и демократии. Вылилось сие в частности в то, что вскоре на столе у каждого оказался благоухающий напиток: зеленый чай у Исао, разнотравье у самого Дейра и кофе у их энтузиаста-изобретателя.
- О, что это? – заглянул тигр через плечо Сневарра. – Никак электростанция?
Электричество в их мире было, королева ратовала не только за стирание сословных предрассудков, она также внедряла наравне с магией технологии других миров, причем поощряла магов сочетать их со своей собственной силой. Септимус был, по идее, ревнителем прогрессивного метода слияния двух ключевых дисциплин, что делало его весьма перспективным студентом.
Сет охотно объяснил, что они с отцом, среди всего прочего, бились над проблемой выработки электричество более стабильно, ведь ветрогенераторы плохи тем, что ветер все же склонен или меняться, или затихать, а гидротурбины несовершенны тем, что река в итоге обмелеть может. Установка «На наш век хватит» в корне не верна.
Дейр заметил, что станцию, если что, и перенести можно, но Септимус возразил: а что дешевле – перенести станцию или же стабилизировать ее при помощи магии? Исао поддержал его вопрос, сказавши, что нихонцы думают об артефактах, поддерживающих природные ресурсы.
- Истину изрек! – патетично возопил Сневарр, потрясая чернильной ручкой. – Но зачем иные ресурсы, если артефакт есть?
- Опомнись, друг, - осадил его Дейр, - не все артефакторы такие сильные.
- Даже если подпитать их во временной сцепке, - дополнил воин.
- Да, но что, если можно объединять силы внутренних стихий для аккумуляции? Особенно родственных.
На лицах у парней моментально отразилось понимание.
Дейр сразу заметил Исао, что, кажется, понимает, отчего металл и та же вода не могут помочь друг другу, на что мастер меча позволил себе тонкую улыбку и подтвердил, что он и правда рискует «заржаветь». Что поделать, металл стихия идеальная для войны, но почти непригодная в быту, а вот такие сочетания, как огонь-воздух, земля-вода и даже земля-лес-вода вполне возможны… теоретически. Отец Септимуса, как выяснилось, как раз и бился над тем, чтобы перевести теорию магического слияния стихий в практику. В случае успеха группа от двух до десяти магов сможет временно объединять силы и изготавливать очень мощные артефакты, и тогда один такой артефакт смог бы обеспечить энергией средних размеров город лет на десять, пока его не извлекли бы для перезарядки.
- А работал бы как? – спросил Дейр.
- Закольцованное самовозобновляющееся заклинание, - предположил Исао.
- И силовая линия от земли, - дополнил Септимус.
- А ты ж ежкин свет! – восхищенно выдохнул практичный деревенский паренек.
В идеале и перезарядки не потребуется благодаря постоянной подпитке, только бы суметь это все выдумать и создать.
Парни идеей явно очень загорелись…

Мариус улыбнулся: он не ошибся в своем ученике, у мальчишки действительно просто великолепный талант, хорошо бы только он не был юношески упрям и внял доброму совету, ведь у Лонга и впрямь нет других потомков мужского пола, а признание герцогом внука это и статус, и защита, и деньги на исследования. Надо тихой сапой парнишку убедить.
Феррен, внимательно следивший все это время за выражением лица друга, вопросительно приподнял бровь.
- Рад, что ошибки нет, - спокойно заговорил Мариус, - юный Сневарр очень пригодится ее величеству.
- Особенно если она обратит на него внимание, - задумчиво протянул менталист.
Ну да, что бы не думали о королеве подданные, она все-таки женщина, а это, как понимали все, иногда хорошо, а чаще не очень: поддаться искушению может каждый, даже давшая обет безбрачия прекрасная Аметис Вечная. Нельзя отрицать, что мальчишка не только умен, он еще красив, изящен и прекрасно воспитан – к таким любые женщины способны питать не только монарший интерес.
- Совет сильно обеспокоен матримониальными планами? – подколол Мариус.
- Нет, именно фаворитизмом, - усмехнулся менталист, - так что я предпочел подстраховаться.
- О чем ты?
- Об обереге для королевы. Вот, взгляни.
Феррен положил перед другом небольшой продолговатый цилиндрик – кажется, платина, - при открытии которого на ладонь мастера стихий выпал клочок пергамента. Золотыми чернилами на нем было записано стихотворение на древнем языке, и выглядел оберег красиво – тиснение, вензеля, завитушки… Мариус не удержался и прочитал.
Пусть будет зал огнем –
В него я вновь ступаю
Не ночью и не днем.
Я все забыть желаю.
Забыть, как ты пришел,
Что мне сказал и сделал,
Как было хорошо…
Я ныне королева.
Для королевы слез
Вовек не существует,
Она не видит грез
И сердцем не тоскует,
Для королевы трон
Единственно уместен,
А прочее все – сон
И менестреля песня.
Пусть будет зал огнем
В него вступлю я смело –
Мной каждый ослеплен
Я – ваша королева.
Не узнать стиль лучшего друга было невозможно, поэтому мастер стихий аккуратно свернул пергамент, возвращая его на место, и лишь потом сверкнул глазами на менталиста:
- Зараза ты.
- Во благо государства, - веско парировал Феррен.
Ну да, столь мощный отворот приведет к тому, что кавалера у королевы точно не будет, а значит, не будет и фаворита. Уж не заказала ли тот оберег сама Аметис? Об этом можно только гадать.
Феррен поднялся с кресла и, похоже, собрался уйти, но Мариус окликнул его:
- Ты так уверен в том, что прав?
Он не уточнил, имел ли в виду оберег или юношу, но этого и не требовалось, ведь мастер ментала и так все видит, а мастер стихий и не думал блокироваться от лучшего друга.
- А в этом никто и никогда не может быть стопроцентно уверен, - усмехнулся уголком губ тайный советник королевы, - но приблизительно знать можно.
- Удачи, - смирился с неизбежным Мариус.
Мастер ментала вышел, тотчас исчезла поставленная им защита.
Мариус сплел пальцы и задумался, невольно прокручивая в голове последние события. Не так давно королева вернулась домой только со своей верной первой леди, а вот ее правая рука и самый верный охранник лорд Дуэйн куда-то исчез. Случайность ли? Далее – внезапно, жестоко и, кажется, напрасно убивают Сневарра вместе с женой и дочерью, и в роду остается только один человек, но так ли уж везуч Септимус? Или он тоже приложил руку к гибели отца и мачехи, не пощадив сводной сестры? На это ответа даже у Феррена нет, в противном случае он бы уж точно поделился.
Что же происходит в их вечном королевстве? Чреда странных совпадений или заговор против власти? Как бы там ни было, времена ныне неспокойные…
Но тут мастер стихий поймал себя на том, что ему куда как более интересна наука, а, следовательно, пусть властными интригами занимается кто-то другой, более подкованный, его же задача стать хорошим куратором для талантливого мальчика и, возможно, в перспективе все-таки представить его королеве.
А пока пусть будет что будет.

@темы: книга, Ледяная плазма, Септимус Сневарр

---

Пусть будет зал огнем –
В него я вновь ступаю
Не ночью и не днем.
Я все забыть желаю.
Забыть, как ты пришел,
Что мне сказал и сделал,
Как было хорошо…
Я ныне королева.
Для королевы слез
Вовек не существует,
Она не видит грез
И сердцем не тоскует,
Для королевы трон
Единственно уместен,
А прочее все – сон
И менестреля песня.
Пусть будет зал огнем
В него вступлю я смело –
Мной каждый ослеплен
Я – ваша королева.

@темы: книга, стихи, Ледяная плазма, Септимус Сневарр

---

Ледяная плазма, глава 4

Украдкой позевывая в кулаки, студенты собирались в аудитории, и возмутительно бодры были только селяне вроде Дейра и Дейрдре, которые привыкли вставать с зарей на ранние работы. Впрочем, Исао и Септимус тоже привыкли к подобному подъему, да и расписание леди Камиллы не позволяло ей разлеживаться с юных лет, а уж про Негоро и говорить нечего, дочь вождя жила в соответствии с природой.
Компания расселась одной из первых, и Септимус впервые поразил своих друзей: он установил на столе нечто, название чему большинство не знало, но тот, кто был знаком с достижениями научной магии и современной физики, сразу опознал бы в необычном агрегате банальную пишущую машинку, в которой уже стояли бумажные листки (они подавались снизу из своеобразного поддона, который позволял хранить целую пачку). Конечно же, юноша попросту застрял бы в дверях со своим агрегатом, если бы не молекулярное сжатие, делающее машинку величиной с портсигар, дабы ее легко было носить в кармане.
Юноша беззвучно пробежался пальцами по клавишам – на листке появилась надпись: «Стихийная магия, лекция №1», дата шла чуть ниже заголовка.
- Ух ты! – не скрыл своего восхищения непосредственный Дейр. – Сет, а если ты не успеешь за преподавателем?
- На этот случай есть вот что.
С этими словами юноша извлек из кармана нечто очень красивое и напоминающее подставку под вазочку, затем водрузил на нее кристалл, оказавшийся даже не самоцветом, а просто кусочком граненого стекла – каждая грань кристалла способна была записать звук. По словам Септимуса, они с отцом часто читали повествования о странствиях великой королевы Аметис Вечной, а путешествовала она каждый год и в самые разные миры. Научно-популярная литература об этом давала прекрасную пищу для размышлений, а уж применение достижений иных миров в Этер-Мим было чем-то совершенно банальным, только и учитывай, что разницу в законах физики и магии.
- Ну ты голова, - аж присвистнул Дейр.
Леди Камилла, тоже удивленная и заинтересованная, серьезно нарушила аристократический этикет, совсем по-плебейски вытянув очаровательную шейку, дабы рассмотреть магические приборы. Дейрдре вообще чуть не рухнула, занимаясь тем же, ей просто смотреть приходилось дальше.
- Спокойно, друзья, я все вам покажу в комнате, - позволил себе Септимус тонкую улыбку. – И объясню..
Друзья тотчас поймали его на слове, решив пока уделить внимание исключительно лекции.
Однако лекция в тот день едва не сорвалась, поскольку произошел самый настоящий казус: вошедший в аудиторию мастер Мариус вместо приветствия уставился на пишущую машинку и, несмотря на угрозу потери авторитета у студентов, во всеуслышание поинтересовался, что оно такое, собственно говоря. Септимус вскочил и с поклоном кратко обрисовал, что это есть такое и для чего, собственно, захватил это нечто с собой. Мастер восхищенно прищелкнул языком:
- Сильно, юноша, сильно… Сневарр, верно? Не удивлен, ваш батюшка, светлых ему чертогов, еще и не то мог… зайдите-ка ко мне после лекции.
Мастер занял свое место и жестом разрешил Септимусу сесть.
- Ну-с, приступим.
Сневарр тотчас провел ладонью над слабо засветившимся кристаллом – запись пошла.
По сути, ведение записи звуков не столь обязательны, но многое из того, что мастер не продиктует или же студенты не догадаются записать, а информация может быть весьма интересной и ценной, ибо бесполезных знаний не бывает. Пальцы Сепитимуса с такой скоростью и изяществом порхали по клавиатуре, что сомнений не оставалось, он прекрасно умеет пользоваться столь необычной технологией, если не сам изобрел ее. Мастер Мариус в тайне лелеял надежду оснастить такими же штуковинами деканат Академии, а то еще и парочку министерств и ведомств. Да, такое если кто и видел, то только сама королева.
Мастер Мариус обожал науку и всеми силами стоял за прогресс, постоянно отыскивая по всем городам и весям одаренных юношей и девушек, а потому его очень обрадовало появление в Академии юного наследника рода Сневарр. Правда, как только мастер узнал, что несчастный остался совсем один, он принял решение всячески поддерживать талантливого студента, а теперь он был еще и убежден в том, что Септимус этого заслуживает как никто другой. Одаренный мальчишка со своенравной стихией, еще недостаточно сильный, чтобы подчинить ее полностью, но уже крепкий как маг – что может быть лучше для индивидуального курса? Правильно, ничего. Мастер Мариус, похоже, нашел себе ученика-помощника, осталось только понять, сойдутся ли они характерами… впрочем, если мастер что-нибудь в чем-нибудь понимал, юноша умен и уступчив, а это прекрасно, хотя, может быть, в будущем он и покажет кому-то свои коготки, но явно не без причины.
Да. мастер стихийной магии был неплохим менталистом, но сканировать парня заклинанием он не собирался, положился на интуицию и дар физиономиста, которые его не подводили еще никогда. Рано или поздно и на старуху бывает проруха, но маг пока еще не хотел об этом думать.
После лекции Септимус послушно заглянул в кабинет мастера Мариуса, застав преподавателя за столом. Даже не подняв глаз от бумаг, Мариус небрежно бросил:
- Сядь, пожалуйста, разговор предстоит долгий.
Сневарр выполнил распоряжение, чинно сложил руки на коленях и уставился на безупречно причесанные блондинистые волосы мага – судя по их почти серебристому оттенку, мастер принадлежал к высшей знати Этер-Мима, ибо только у самых древних аристократических родов волосы светлые, у самой королевы они золотые. Интересно, отчего он мастеру понадобился? Изобретение, конечно, многое объясняет, но не все.
Наконец мастер Мариус отложил перо и бумаги, после чего дружески улыбнулся юноше:
- Я знаю, над чем вы работали с Эйнаром, потому у меня к тебе сразу несколько предложений, и первое из них самое интересное – заметки по научной магии в журнал «Аметист», ее королевское величество возлагает большие надежды на просвещение масс.
Септимус пораженно приподнял брови: как мастер мог узнать, что он прежде и вправду вел научную колонку? Не важно, что это было в школе, меняется только уровень. Стоит держать ухо востро, мало ли, что еще могут о тебе знать.
- И, я полагаю, ты сумеешь совместить это с индивидуальным обучением у меня, заодно и учебную часть такими вот машинками оснастишь, - заключил мастер.
Септимус мысленно сказал себе, что он чертовски везуч: на такой сюрприз не приходилось рассчитывать, потому что это сразу и работа, и дальнейшая научная карьера, и какие-никакие, а деньги, потому что семейные средства не резиновые. Разумеется, он сделал вклад в банке, но надолго денег точно не хватит, а хотя бы минимальные потребности ему свойственны, как и прочим живым существам.
Юноша вежливо поблагодарил мастера выразил желание приступить немедленно.
После этого Мариус неожиданно нанес удар под дых:
- Ты говорил с герцогом?
Сневарр прекрасно его понял, но прикинулся дурачком:
- Каким герцогом, мастер?
- Не притворяйся глупее, чем ты есть, смотрится неправдоподобно, - спокойно и, пожалуй, даже мягко, заметил мастер. – Я говорю о герцоге Лонге, твоем дедушке.
«Ага, очень нужен я тому дедушке!», - не заботясь о том, прочтет ли мастер его мысли, стиснул зубы юноша, аж желваки на скулах заходили. Нет, он знал, что его умершая мать до брака была у герцога любимой дочерью, но потому Лонг моментально отрекся от блудной дочери, выбрав родовую честь. Говорили, что лорд Дуэйн, правая рука ее величества, пытался его пристыдить или образумить, но успеха так и не достиг.
Септимус чуть было не пропустил мимо ушей следующие слова мастера, но тот привлек его внимание:
- Мальчик мой, ты меня слушаешь?
- Да, мастер, - немного расслабил застывшее от напряжения тело молодой человек.
- Пойми, у твоего деда только внучки, твои кузины, а ты – единственный его внук, пусть и не признанный на данный момент, но все же потомок мужского пола.
- И? – выгнул брови Септимус.
- Бездна тебя плени, Сневарр! – рассердился все-таки мастер. – Тебе что, не ясно, что такое наследственное право и очередь наследования? Хватит строить из себя идиота, мой мальчик! – длинные белые пальцы так сжали дорогую чернильную ручку, что она треснула, юноша едва не подпрыгнул от неожиданности, с трудом сохранив выражение почтительного внимания на лице. – Твой отец был со мной на одном курсе.., - глухо и печально, - я-то думал, ты в него пошел…
Вот это было неожиданностью.
- Мастер?
- Не стану лгать, мы не были с Эйнаром друзьями, но были лучшими студентами, и я знал его как вежливого, но несгибаемого соперника, - продолжил Мариус, - и, если тебе что-то говорит это, моя фамилия Фростейн.
Ну да, становясь мастером, маг перестает использовать фамилию, если преподает, но представить, что мастер Мариус – тот самый соперник отца Мариус Фростейн, в совершенстве владеющий двумя стихиями – льда и ветра – Септимус не мог. Он пораженно уставился в практически ледяные серые глаза мага, и неожиданно прочел в них сочувствие и участие.
Мариус вышел из-за стола и мягко взял ученика за плечи.
- Слушай-ка, мальчик, я понимаю, что ты сейчас зол, да и твое горе… Бездна меня сожри, я такого врагу не пожелаю! – глаза мастера на секунду вспыхнули, но он взял себя в руки. – Только тебе надо мне верить, даже если не хочется. Я на твоей стороне.
Септимус встал с кресла и склонился перед Мариусом:
- Клянусь слушаться вас во всем, Учитель.
Мастер впервые тепло улыбнулся:
- Хороший мальчик… а жизнь уже объяснит, насколько ты был прав, делая этот выбор. Ступай, отдохни, работать начнем завтра.
Сневарр поклонился снова и вышел в коридор.
Мысли роились в голове юноши как взбесившиеся дикие пчелы, потому что он никак не ожидал от мастера Мариуса такого участия в своей судьбе, и, в то же время, неоднозначно его такое поведение, а подоплека упорно ускользает. Не был юный Сневарр идеалистом, прекрасно понимал, что может быть для своего учителя игрушкой, потому что плазменные маги редки, их способности толком не изучены, а он еще и изобретатель, мечтающий объединить науку и магию. Идеальный подопытный кролик или просто сирота, сын бывшего соперника – кого именно видит в нем мастер? Ответов нет, но это не значит, что следует слепо довериться или же сразу возненавидеть, и то, и другое неправильный подход. Надо просто держать ухо востро.
Весь в мыслях добрел он до комнаты, установил свою машинку на стол, подсоединил к ней кристалл, рассеянно сделал пасс – агрегат принялся печатать запись лекции со стеклянного кристалл. Только вытянувшиеся от удивления лица Дейра и Исао заставили Септимуса очнуться.
- А, да, извините, парни, я не рассказал, что она сама с кристалла печатает…
- Здорово! – опять восхитился Дейр. – Слушай, дай копию сестренке, а? Негоро еще медленно пишет на нашем языке, а значит, далеко не все внесла в конспект.
Септимус прикинул в уме, кому еще может понадобиться помощь, затем сказал:
- Если вы и сами что не успели, несите сюда бумагу.
Дейр радостно хохотнул, хлопая его по плечу:
- Гляди – зацелуют тебя девки…
- Благодарю тебя, друг, - чуть поклонился Исао, - я бы тоже не отказался. Научи нас запускать ее, чтобы не тратить своей магии, а мы станем оплачивать твою бумагу и прочее, что необходимо.
- Во, правильно! – поддержал его Дейр. – А я еще в переплет все сошью, обложку из кожи сделаю – мы в деревне сапожным шилом еще и не то умеем.
Септимус улыбнулся:
- А научи и меня, Дейр, будем квиты.
- Запросто, - кивнул парень, - у тебя руки не слабей – справишься.
Даже предпочитающий каллиграфию Исао тоже изъявил желание научиться, но Дейр заметил, что сначала не грех материал выучить, посему пусть кто-то его вслух читает, а он пока учить будет – и польза, и запомниться лучше. Парни горячо поддержали его предложение, и, передав один экземпляр записи девушкам, занялись делами.
Так учиться оказалось очень приятно.

@темы: книга, Ледяная плазма

---

Серьезные люди всегда
Единственной цели верны,
Пути не пройдут в никуда –
Такие умны и храбры
И знают, что будет для них
Мечты воплощения шанс.
Удачей тот будет любим
С кем жизнь заключает альянс.

@темы: Ледяная плазма

---

Ледяная плазма, глава 3

Настало время узнать уровень и мастерство владения силой будущих студентов, так что горстка храбрецов толпилась у входа в аудиторию, причем задние на передних напирали и порой скверно ругались, отдавливая ноги. Время от времени того, чья теперь очередь, касался узкий прозрачный луч цвета его стихии, и тогда избранные входили внутрь. Наконец ярко-серебряный луч уперся в лоб Исао, после чего юный мастер меча грациозно и бесшумно скользнул внутрь.
Комиссия внимательно разглядывала согнувшегося в поклоне нихонца, затем один из них – не директор ли? – кашлянул и обратился к воину:
- Итак, что вы намерены показать в качестве доказательства силы и мастерства?
В ответ раздался резкий свист: разогнувшись, Исао коротко махнул рукой, и, словно в ответ на этот взмах, воздух прошили метательные кинжалы, кучно воткнувшиеся в мишень за спиной комиссии (хорошо, что она висела на стене, стоячая от подобного ускорения своеобразного снаряда опрокинулась бы и упала на пол). Комиссия как по команде развернулась, словно оценивая, попал он или промахнулся, затем мастер металла неторопливо встал, подошел к мишени и, с явным трудом выдернув один из клинков, внимательно ее изучил.
- Ваше мнение, Цезарион, - произнес директор.
Мастер поднял глаза:
- Юноша неплохо одарен – это, несомненно, созданное оружие, сталь самая лучшая и баланс идеален, а сила и скорость.., - он посмотрел на другого мастера магии.
- Тоже на весьма высоком уровне, - отозвался тот. – Клинком самой Аметис клянусь, у меня уже век как не было таких учеников в группе боевых магов.
- Хорошо, Кракс, - кивнул директор, - я вас понял. Кимура, вам несказанно повезло, мы найдем вашему таланту весьма достойное применение.
В ответ Исао лишь низко поклонился и, дождавшись позволения, покинул аудиторию, ведомый небольшой, едва заметной серебряной искоркой. Концом пути стала небольшая, но прекрасно обставленная комната на троих, в которой не было ничего лишнего, но все нужное присутствовало с лихвой: три удобных письменных стола, три шкафа для вещей, три полки для книг и тетрадей, три достаточно неплохих кровати. В центре комнате лежал ковер, возле двери юноша обнаружил вешалку, под которой аккуратно поставил снятую обувь, а на крючок пристроил заплечный мешок, направившись к едва заметной дверце в стене, за которой обнаружился санитарный узел с удобной душевой кабиной и белоснежной раковиной. Воин позволил себе улыбнуться, затем уселся на ковер и решил подождать соседей – занять место в одной из зон не обсудив это с ними было бы моветоном, тем более, что маленький, но хороший балкон неизбежно оказался бы ближе только к одному из них.
Тем временем в коридоре вспыхнул и раздвоился красный луч, одновременно коснувшись брата и сестры Нолан – удивленно переглянувшись, тигры вошли вместе, директор улыбнулся:
- Ну-с, молодые люди, чем вы можете нас удивить?
Дейр усмехнулся: директор хочет удивления, он его получит, поскольку двойняшки нередко развлекали народ во время вечеринок, так даже с окрестных деревень к ним прибегали на огненное шоу поглядеть. Парень жестом заставил вспыхнуть огонь (благо умные преподаватели специально поставили тут жаровню), затем принялся отстукивать на ременной пряжке такт старинного танца острова Телбейн – комиссия и правда удивилась, когда огонь вдруг отчетливо принялся сыпать искрами, а затем и танцевать под отстукиваемый юношей ритм. Дейр весело запел:
- Милую свою обнял я,
На руках ее поднял я –
Нет сокровища дороже
Ведь стройна она, пригожа,
И меня давно любила.
Вот добрался я до милой.
Только танец завершим –
Будем вместе на всю жизнь.
Голос у него был что надо, так что шоу, определенно, удалось; а стоило огню перестать танцевать, как Дейрдре взмахнула руками – искры превратились в огромных огненных бабочек, что принялись порхать по аудитории, постепенно бледнее, пока не погасли совсем, даже не воспламенив ничего на траектории полета. Комиссия невольно зааплодировала, ребята в ответ раскланялись как лицедеи.
- Теперь покажите второй облик, - потребовала какая-то госпожа-мастер.
Миг – и на месте стройных молодых людей оказались подтянутые лоснящиеся тигры. Покопав лапой пол, Дейр легонько дунул огнем, директор кивнул:
- Очень хорошо, юноша. Ну а вы, моя милочка?
- К сожалению, так не могу, - ответила тигрица слегка мурчащим тоном.
- Какой редкий талант! – восхитилась дама. – Я беру себе этот златовласый бриллиант.
- Как скажете, мастер Кайса, талант тут несомненный, - кивнул директор. – Свободны, молодые люди.
Красные искорки-проводники вскоре разделились, и Дейр, открыв дверь, с удивлением обнаружил в комнате застывшего в медитативной позе Исао. Решив не тревожить нового друга попусту, он спокойно присел на стул.
Дейрдре же, толкнув дверь, обнаружила в своей комнате высокую сухопарую девицу с кожей цвета антрацита, короткими кудрявыми волосами, но одетую в неожиданно белое полотняное платье, хотя племена южных островов предпочитали делать одежду из растений или шкур, если того требовали длительные переходы ночами, ведь ночи там весьма прохладны в некоторых областях. Обилие бус и браслетов намекали на ее довольно высокое происхождение, а незнакомый дикарский раскрас на лице странным образом делал ее непривычно, но несомненно красивой.
- Здравствуй, - вежливо сказала Дейрдре.
- Да хранят тебя духи, сестра с северных островов, - четко произнесла девушка на местном языке чуть более низким голосом, чем можно было ожидать от столь худощавой барышни. – Перед тобой Негоро Боро, говорящая с духами.
- Мы называем таких шаманами, - улыбнулась девушка. – Перед тобой Дейрдре Нолан, я рада знакомству, сестра с южных островов.
Девушки взялись за руки, по обычаю некоторых племен проявляя дружелюбие и доверие. Сочтя ритуал исполненным, Негоро подошла к самому балкону.
- Здесь много солнца, что нужно мне, - сказала она. – Не возразишь ли?
- Конечно, располагайся, если третья соседка согласиться, - сказала Дейрдре.
Шаманка согласно кивнула, сбрасывая платье, под котором оказались небольшие полоски шкуры (видимо, она задрапировалась прямой тканью только приличия ради, а стесняться другой девушки не собиралась). Тигрица с восхищением рассматривала непривычные украшения, так и подмывало спросить, какие что означают, но она не стала приставать сразу, все равно впереди много времени.
Похоже было, что они, такие разные и из совершенно непохожих культур, отлично поладят друг с другом. Мудрость королевы представала в каком-то новом свете, словно ее давняя мечта об объединении всех народов Этер-Мим переставала быть мечтой, медленно становясь реальностью.
Людей оставалось уже не так много, когда головы Септимуса коснулся золотой лучик, мягко переливавшийся рубиновыми бликами; остальные встрепенулись и зашушукались, опознав плазму. Парень невозмутимо сбросил с плеча верную сумку, благо украсть ее невозможно, затем беззвучно шагнул в аудиторию едва ли не с такой же грацией, как перед ним Исао. Взгляд черных глаз юноши тотчас пересекся со взглядом директора.
- Плазма – стихия капризная, но вы, я смотрю, очень сдержанный молодой человек, - начал он. – что ж, покажите, что вы умеете.
Септимус медленно вытянул вперед руку ладонью вверх, в центре тотчас вспыхнул крошечный, но яркий язычок пламени, который через несколько секунд сменился лучиком солнечного света, а затем сверкнул крошечной, но очевидной молнией. Сневарр аккуратно свернул пальцы словно бы изображая закрывающийся цветок, затем скромно произнес:
- Прошу понаблюдать за тем, что будет, в инфракрасном спектре.
Комиссия немедленно перешла на магическое зрение, отчетливо увидев, как от кисти исходят совершенно очевидные тепловые волны, что становились все горячее и горячее; через несколько секунд неплотно сжатые пальцы раскалились, казалось, до температуры кипения.
- Достаточно, юноша, не перетруждайтесь, - остановил его директор.
- Мой резерв еще не до конца истощен, - отозвался Септимус.
- И все же, не рискуйте. Можете идти.
Искорка цвета стихии проводила его в комнату (сумку парень и не подумал забывать) в комнату, где обнаружились Исао и Дейр. Выдавив из себя улыбку, Септимус неожиданно покачнулся – оба парня тотчас кинулись к нему, подхватывая и сгружая на ближайшую койку.
- Ты чего? – Нолан выглядел испуганным.
- Стихия очень энергоемкая, мой огненный друг, - пояснил более знакомый с подобным Исао. – Ему нужен покой, медитация… ну или немного еды.
Сневарр стиснул зубы: утром он проигнорировал завтрак, но не потому, что опаздывал, просто на нервной почве кусок в горло не лез, слишком ответственный ныне день. Ну не заставлять же в итоге парней себя таскать?
- Я в порядке, - возразил он.
- Все одно, лежи, - усмехнулся Дейр. – а койку потом выберешь.
- Мне и тут нравится, - улыбнулся в ответ парень, тронутый заботой и невольно благодарный за это.
- Ну а коли нравится, мы остальные распределим, а, друг нихонский?
- Да, - кивнул Исао, - но ты, видимо, окно больше любишь, чем что-либо еще, а я бы предпочел близость душевой, после тренировки сие очень актуально.
- Тогда договорились, - просиял Дейр. – Пойду-ка нам закуски добуду, у сестренки еще запас остался, так как бы не испортились ненароком.
В том, что он найдет сестру по запаху, парни даже не усомнились.
Нолан действительно шел на запах, ведь днем в женское крыло общежития вполне можно пройти, если к близкой родственнице, а куда уж ближе сестра-близняшка? Через пару минут он уже стучал в дверь, но открыла отнюдь не Дейрдре.
- Прощения просим, уважаемая госпожа, - слегка поклонился он темноволосой даме с внимательными темно-серыми глазами, - хотел сестренку повидать. Вашего покоя нарушать и в мыслях не было.
Полные губы аристократки тронула едва заметная улыбка.
- Не извиняйтесь, любезный друг, добро пожаловать, - она красиво протянула руку, которую Дейр, следуя этикету, коротко и почтительно лобызнул. – Камилла Престон, леди Хиллс. А вы?
- Дейр Нолан, собственно, сестрица моя ту же фамилию еще носит.
Парень аккуратно просочился в комнату, раскланявшись с затянутой в шкуры сухонькой девицей с южных островов, которая с интересом рассматривала его похожими на бездну глазами, белки которых жутковато подсвечивались (или ему это только показалось от контраста с ее кожей?). Сестренка выпорхнула из душевой, на ходу вытирая волосы дабы не замочить домашнее платье.
Дейр расплылся в улыбке:
- Прямо как дома травами запахло, молодец, сестренка.
- Истинный талант у сестры вашей, любезный друг, - поддержала его леди Камилла, - неудивительно, что ее волосы столь прекрасны.
- Тебе чего, братец? – спросила Дейрдре.
- У тебя вроде пожевать оставалось, а то как бы дружку плохо не сделалось, - поскреб чуть обросшую щеку парень.
Девушка кивнула и принялась разгружать сумку.
Для парней Дейдре великодушно отдала хлеб и сало, затем, подумав, еще и сыр, а для девушек оставила яблоки, несколько крошечных баночек с вареньем – уж оно-то не испортится так быстро, - а также до невозможности вкусные сухарики, ну а воды тут добыть не проблема, ее сколько угодно в любом кране, чистой и свежей, а потому невероятно вкусной (слухи об обилии родников, а то и наличии скважины в Академии подтвердились фактами). Поблагодарив любимую сестренку, парень рассыпался в комплиментах красавицам, а затем шустро покинул их комнату.
Леди Камилла с интересом вертела в тонких белых пальчиках крошечный сухарик.
- О, дорогая, неужели это из того хлеба, что пекут на ваших славных островах? Я слышала, что тесто в закрытой емкости закапывают в землю возле вулкана.
- Есть такое, - кивнула Дейрдре, - да только не в нашей деревне, мы больше в печи. Зерна много, так и печем много что. Жалко, булок с тыквой не довезешь, ну да коли найду хорошей тыквы – сама и сготовлю, обе у меня пальчики оближете.
Леди переливчато рассмеялась:
- Право, поверю ныне на слово, должно быть, сие очень вкусно, - она улыбнулась обеим. – Дорогие дамы, я считаю нужным предложить нам всем говорить друг другу «ты», а меня называйте Милла.
- Спасибо. – улыбнулась Дейрдре ей в ответ, - я не думала, что ты столь учтива и сердечна с крестьянами.
- Именно такие, как ты, очень выручили моего отца, я испытываю горячую благодарность столь славному и бескорыстному сословию, - отозвалась милая леди.
- Имя мое не сократить, - с сожалением сказала Негоро, - смысл его пропадет, ну а Боро – имя моего племени, можете не говорить его, сестры с севера, это не обязательно. Я стою и смотрю, - добавила она ритуальные фразы, - и я вижу вас, вы чисты, да хранят вас духи.
Юная леди застенчиво опустила ресницы, чуть зарумянившись: она знала, что такими словами не бросаются, а потому надлежит поблагодарить того, кто их произнес. Камилла присела в реверансе, Дейрдре по ее примеру просто поклонилось как было принято на их островах.
Шаманка неожиданно подняла руку, и в воздухе возникло слабое, но отчетливое свечение, соткавшееся в молодую девушку, которая продолжила просвечивать, словно была нарисована на стеклянном витраже. Негоро объяснила, что это один из служебных духов, которых у ее племени великое множество, а девушка теперь станет охранять их комнату. Камилла с интересом осмотрела духа и вежливо обратилась к ней:
- Любезная госпожа, а не испугаются ли вас наши фамильяры, если мы обретем таковых?
Девушка отрицательно покачала головой (видимо, она не могла говорить), чем несколько огорчила леди:
- Мы не можем слышать вас, дорогая, как бы вы отнеслись к тому, чтобы говорить на беззвучном языке?
На лице духа отразилось недоумение, после чего Камилла, предварительно испросив разрешения Негоро, стала показывать язык жестов, заинтересовавший всех девушек – как оказалось, владела им леди с подачи своей старенькой нянюшки Део, которая таким образом создала им двоим секретный язык (у самой Део имелся глухонемой муж, увы, уже почивший). Дейрдре смекнула, что знать такой язык может быть полезно, особенно если видят духа все, а слышит лишь повелительница.
Камилла скромно рассказала, что у нее, ко всему прочему, родная стихия вода, а под оной особо не поговоришь, вот и язык кстати пришелся, от него еще и такая польза, хотя и по губам читает она неплохо. Дух согласилась, что по ее губами леди вряд ли что прочитает, скажется языковой барьер, а жесты универсальны или почти универсальны.
Словом, учеба и не начиналась еще, а полезные знания студентки уже получали, и, кто знает, где и когда они могли бы пригодиться.

@темы: книга, Ледяная плазма, Септимус Сневарр

---

Ледяная плазма, глава 2

Занятия в Академии еще не начались, но постепенно в столицу уже стекались будущие студенты: в царстве Этер-Мим все было по справедливости, прекрасная королева Аметис Вечная не чинила препятствий для поступления, и потому, будь ты аристократ или крестьянин, все равно мог обучаться магии если имел к тому способности. Сневарры были довольно мелкими аристократами, и потому Септимус не был нетерпим к другим сословиям, спокойно восприняв окрик некоего явно деревенского парня:
- Эй, друг, к тебе можно? Все места уже заняты…
Ну да, столик, за которым сидел юноша, находился возле окна небольшого гостиничного ресторанчика, следовательно, это одно из самых лучших мест, но к парню в трауре подсаживаться не спешили, то ли из суеверия, то ли из-за того, что их пугал мрачный вид. Септимус выдавил улыбку и сделал вежливый приглашающий жест, но парень сначала усадил за стол девушку, а потом уже уселся сам, поблагодарив Сневарра. Юноша незаметно рассматривал их.
Судя по одежде, они прибыли с острова Телбейн, а, судя по сходству, были братом и сестрой, даже, можно сказать, двойняшками, и явно его ровесниками. Парень был пошире в плечах, нежели сам Септимус, хотя тоже строен, но на руках при этом бугрились нешуточные мускулы, что позволяло понять – работает физически, причем довольно много, от того и руки лишены свойственного аристократам изящества, но зато большие и сильные, красивы уже благодаря этой самой истинно мужской силе. Сам он был весьма приятен на лицо, волосы чуть вьющиеся, рыже-каштановые, выбрит плоховато, но именно это и придает некий шарм вкупе с безмятежностью улыбки и задорным блеском янтарно-карих глаз, напоминающих тигриные… Септимус на секунду перехватил взгляд парня и успел заметить вертикальный зрачок: телбейнец и правда оказался оборотнем, значит, вполне возможно, что и сестра такая же.
Девушка, кстати говоря, являла собой более утонченный вариант брата: загар не такой буйный, длинные волосы цветом нечто среднее между красным деревом и медной проволокой, зато глаза точно такие же, и зрачок тоже вертикальный, но, если взгляды не встречаются, этого вообще не заметить. Внешне оба были самыми обычными людьми, в родне явно не было ни демонов, ни стихий, ни каких-либо иных рас.
- Дейр, - парень протянул через стол широкую ладонь, кожа на которой оказалась чуть грубовата, - а это сестренка моя, Дейрдре. У нас стихия похожая – огонь.
- Септимус, - вежливо ответил, пожимая руку, парень. – А оборачиваетесь в кого?
Дейр утробно захохотал, хлопая рукой по столешнице:
- Один-один, друг, видючий же у тебя глаз! Тигры мы, я в таком виде еще и огнем дышу аки драконья морда.
Судя по манере речи, Дейр, хоть и был хорошо образован, но вырос в деревне, там дольше сохраняется старый простонародный язык; в пользу этой догадки говорило еще и молчание Дейрдре, поскольку традиционников в деревнях много, а сии консерваторы считают, что негоже женщине говорить при мужчинах, ибо мужчина имеет право говорить, а женщина имеет право молчать.
Догадку сам Дейр и подтвердил, рассказав, что отец у них с сестренкой староста, посему они, хоть и работали, как все, а все ж не до упаду, потому и в школе учились – хорошо, надо сказать, - и дар свой насколько вышло использовали, ведь при любой деревне свой колдун есть, у них это было дедушка Коннор, который азам магии ребят обучил, но посоветовал все-таки овладеть более серьезными навыками. Волей-неволей в ответ на его рассказ пришлось открыть часть собственной биографии, стараясь, однако, не вызвать ненужной жалости к соей персоне, а то сердобольные селяне больно уж расстроятся.
Неожиданно им поклонился молодой парень с мечом за поясом – весь его облик достаточно красноречиво говорил о том, что гибкий черноволосый юноша с красивой золотистой кожей уроженец острова Нихон. Парни вопросительно посмотрели на подошедшего.
- Прошу простить меня, если прервал вашу беседу, - новый поклон. – но я хотел спросить вас, достойнейшие, о предмете вашего разговора – Академии магии. Я услышал случайно, сам разговор не подслушивал, - нихонец согнулся и так и не стал разгибаться.
Септимус встал и поклонился в ответ:
- Вы нисколько не помешали нашей беседе, уважаемый мастер меча.
- Я лишь воин танца смерти. – поправил его разогнувшийся парень. – Исао Кимура, ученик мастера меча доблестного Кэнсина Рю Мидзуяма.
- Ух ты! – простодушно восхитился Дейр. – Да слава о великом мастере даже у нас, на острове Телбейн, громче грозы прогремела! Садись, друг, уж вот-вот будут закуски, вместе веселее, все и обсудим.
- Я также слышал много поражающего воображения о доблестном мастере Мидзуяма, - кивнул юный маг. – Септимус Сневарр, плазма.
- Моя стихия металл, - присаживаясь, произнес Исао.
- А я Дейр Нолан, огонь и тигр, сестренка моя, Дейрдре, теми же силами обладает, а в тигрином облике еще и разговаривает – редчайший талант, - похвастался веселый и непосредственный телбейнец.
Все четверо прекрасно знали, что случайных встреч за день до размещения в Академии не бывает, так постановила сама королева, создав артефакт судьбы, как раз в самой Академии и установленный, дабы скрепить молодых волшебников нерушимыми узами – создающиеся во время учебы команды как правило становились постоянными, а за годы учебы еще и слаженными. Очевидно, что четверку притянули друг к другу не только стихии, а еще и их собственные сходства и различия, причем первое станет залогом того, что дружба будет крепкой, а второе и внесет разнообразие, и позволит усилить друг друга на профессиональном поприще.
- Айда потом по городу? – предложил Дейр. – Присмотримся, а заодно и друг друга узнаем получше, все ж сокурсники, учиться вместе, а может, кому и жить – комнаты в основном на троих, я слышал, вот и сообразим на троих.
- Ты говоришь очень мудро, - поддержал его Исао, - и я чувствую в тебе бесстрашное сердце, подобающее воину, посему как скажет наш третий друг, так нам и надлежит поступить, пусть судьба говорит его устами.
- Я согласен с вами обоими, - кивнул Септимус, - осталось мнение очаровательной Дейрдре.
Девушка слегка растянула губы в улыбке, затем впервые за вечер открыла рот:
- Братец мой прав, все вы правы.
Голос оказался мелодичный, придавая ее в общем-то простой приятной внешности какой-то особенный шарм, неброская красота и милое изящество девушки вдруг заиграли новыми красками, заставив Исао несколько удивленно воззриться на нее: на острове Нихон считали другие расы варварами, не одобряя некоторые аспекты жизни, но, не являясь дочерью богов, девушка явно и варваром не была, вот странно. Собственно, парни на варваров не походили тоже, да и чистоплотны все трое, одеты очень опрятно, волосы аккуратно причесаны, ничуть не хуже, чем у него самого. Сплошные чудеса… или летописцы небылиц в хроники нанесли.
Неугомонный Дейр уже вскочил из-за стола, благо скромный ужин они быстро закончили.
- Думаю, друзья, мы не заблудимся – указателей много, а грамоте мы все обучены, - он глянул на Исао. – Хорошо ли знаешь язык, друг нихонский? Потеряться было бы обидно.
- Благодарю за заботу. – слегка поклонился мечник, - язык я выучил задолго до отплытия, на нашем острове много таких, как ты, уважаемый тигр.
- Ну тогда я спокоен, - крупная сильная рука обхватила тонкую талию Дейрдре. – Пошли, ребята, но друг друга все ж не будем из вида терять.
Септимус поневоле отметил, насколько они непохожи, как внешне, так и по характерам, но при этом он чувствовал некую странную общность с парнями и девушкой, как будто артефакт судьбы не просто свел их вместе, а намекал, что им предстоит нечто интересное, а то и грандиозное. Собственно говоря, все в восемнадцать лет так думают, так что подобных мыслей не возникло только у скромной, рассудительной Дейрдре, а вот мальчишки, все до единого, независимо друг от друга, строили большие планы.
Неформальное лидерство как-то практически сразу оказалось у простого телбейнгского парня, а более утонченные не возражали, потому что и Септимус, и Исао были юношами умными, а значит, прекрасно понимали, что Дейр получше них разбирается в жизни, потому что там, где пусть и мелким, но аристократам почет и уважение, какой-то там сын деревенского старосты добьется успеха только исключительно благодаря собственному уму. Собственно, Нолан и не пытался хоть кого-то поучать, напротив, проявил уважение, опровергая тем самым стереотипы о тупой, неотесанной деревенщине.
- Слушай, друг, - сказал он Сневарру, - давай ты будешь Сет? А то имя длинное, пока тебя дозовешься, ежели понадобится.
Юноша улыбнулся:
- Не возражаю.
Мало того. что это имя отлично будет звучать в контексте естественного сокращения от его собственного, так еще и Сет, как известно, был богом разрушения, а именно разрушения Сневарр сейчас и жаждал, пусть даже речь шла о мести за отца и мачеху. Недаром все-таки люди в деревне очень близки к природе, а потому к сущности мира, тигренок очень неплохо видит других насквозь, причем не только магией. Вполне возможно, что Исао, как воин, тоже много что видит, но он молчалив, пожалуй, даже молчаливее самого Сета, так что понять, что у него на душе, тоже не так-то просто.
Да, прошло мало времени, даже день еще не окончен, потому смешно ждать мгновенного доверия, но со временем они точно должны открыться друг другу, а иначе невозможна никакая дружба, потому что даже суррогат дружбы – союзничество – подразумевает под собой некую степень открытости, а уж о друзьях говорить нечего. Все должно быть настоящим или вовсе не быть.
Размышления юноши не были наполнены ни надеждой, ни радостью, но были они на удивление спокойны для того, кто только что потерял родителей, расстался с сестрой и пытался поднять свой рухнувший мир из осколков боли. Причину сам юноша видел в том, что маги более философски относятся к смерти, нежели простые люди, но сторонний наблюдатель, видя, что творится у него в душе, невольно признал бы силу его духа, более приличествующую не почти что мальчику, но мужу. Септимус – отныне Сет – стремительно повзрослел за эти нелегкие сутки.
Наблюдательный Исао заметил нечто. Что его несколько удивило и, выждав подходящий момент (они как раз заворачивали к лавкам), негромко спросил:
- Что с твоими волосами?
- Отрезал, - столь же тихо отозвался Сет, - в знак скорби и мести.
Юный мастер меча – ибо нихонец все же поскромничал, младшим мастером он стал в считанные дни до отъезда, - поклонился Сневарру, извиняясь. Сет примирительно хлопнул Кимуру по плечу, а затем посмотрел в его напоминающие угли глаза.
- Ты научишь меня сражению с мечом?
- Только если у тебя получится услышать его песнь, иначе оружие не сослужит тебе должной службы, - сразу расставил приоритеты воин.
Септимус кивнул: он и сам знал это, но одно дело прочесть правило в книге, и совсем другое услышать подтверждение от живого мастера меча. Не стоит пока настаивать, а в перспективе будет видно, получится что-то или нет.
На посторонний взгляд будущая команда подобралась отменная: неплохие академические знания Септимуса в сочетании с настоящим опытом Дейра плюс воинская мощь Исао и приносящее равновесие рассудительность Дейрдре создавали великолепное преимущество перед другими. Не беда, что маги еще очень молоды, как раз в восемнадцать лет самое время взрослеть и искать свою дорогу на всю будущую жизнь. Тем не менее, живость ума не всегда перекрывает свойственное юности легкомыслие, а посему Дейрдре была сейчас едва ли не самым главным компонентом будущего успеха (и не только в учебе).
К счастью ли или к сожалению, но подобных мыслей в парней и девушки не было совсем, да и смешно гадать и загадывать, пока лучше жить сегодняшним днем.
Так что вся честная компания, облазив все интересные места близ гостиницы, посетив с дюжину лавок, и, кто экономя, а кто не отказывая себе в давних желаниях, закончила прогулку, вернулась в свои номера, завалилась на кровати и без снов проспала до утра. Оно и к лучшему, ведь, если бы не устали, могли и нервничать, не спать всю ночь, после чего зевать на испытаниях по определению уровня силы. Выспавшись же все удается куда легче.
Так что утром все четверо оказались у ворот Академии.

@темы: книга, Ледяная плазма, Септимус Сневарр

---

Ледяная плазма, глава 1

В окно можно было разглядеть только отблеск пламени в камине и силуэт высокого худощавого юноши в черном, что совершенно не удивило Кирстен: уже все соседи знали, что боевой маг Эйнар Сневарр погиб вместе со своей женой Эдерой, но, как дочь друзей семьи, девушка прекрасно понимала, что гибель мага могла быть не случайной. Сейчас она должна быть в доме друзей отца и матери, ведь он не остался пустым, а потому наследники дяди Эйнара явно нуждаются в ее помощи.
Кирстен постучала в дверь костяшками пальцев, дождалась спокойного: «Войдите», после чего прошла в холл стремительно и беззвучно, ведь ее стихией был воздух, и посему только что закончившая столичную Академию молодая дама – ей сравнялось всего двадцать два года, а для мага это практически еще детство, - овладела своей магией в совершенстве. Может, благодаря тишине, нынешний хозяин небольшого поместья не заметил ее вовремя – Кирстен успела увидеть взмах кинжала и то, как упали в огонь его длинные волосы, что возвестило девушке о его скорби и жажде отомстить.
Наверное, она вскрикнула, потому что юноша обернулся.
Септимус Эйнар Сневарр был, безусловно, красив: рост шесть фунтов или даже выше, юношески худощавая, но классическая фигура, которую черный шелк нынешней траурной одежды только подчеркивал, оттеняя при этом еще и безупречно белую чистую кожу, которая, в свою очередь, резко контрастировала с темными вьющимися волосами и подчеркивала черные густые брови и почти женские пушистые ресницы, из-за которых черные глаза казались бархатными. Юноша должен был отправится в Академию, поскольку ему сравнялось восемнадцать, плюс он имел редкий дар стихии – сын мага леса оказался плазменным колдуном, отсюда и его имя, ибо, хотя из род насчитывал уже несколько тысячелетий, он был лишь седьмым обладателем столь редкой стихии, и посему отец, с младенчества видевший потенциал своих детей, с именами не промахивался. Вдобавок ко всему Септимус был достаточно умен, прилежен в учебе, и, самое главное, хотел учиться, ну а повысить резерв с помощью упорных тренировок не считал чем-то запредельным. Очень жаль, если талант пропадет втуне, потому что мечта юноши была объединить науку и магию.
- Здравствуй, Кирстен, - произнес он все так же спокойно.
Девушка мягко обняла своего младшего друга, которого знала всю жизнь, и готова была поклясться, что воздух помог ей расслышать тихий, сдавленный всхлип – сколь бы Септимус не храбрился, но он всего лишь мальчик, только что потерявший родителей, ему, без сомнений, очень тяжело. Пришлось встать на цыпочки, ибо он превосходил ее ростом, чтобы поцеловать несчастного в лоб.
- Мы с тобой, - просто сказала она, - и поможем. Пойдем в кабинет, я кое-что расскажу.
Сневарр как-то разом перестал храбриться, опустил плечи и позволил себя увести – Кирстен и ее родителям он доверял, но много кто завидовал их семье и все пытался пакостить исподтишка. Например, когда Септимусу было четырнадцать, соседский мальчишка Ганс начал дразнить его зайкой, у которого нет мамки, что вызвало недоумение. Разумеется, дома он все рассказал Эдере, а та – вот уж небывалый случай! – ударилась в слезы и рассказала, что Септимус и правда ей не сын, ведь она, Эдера Сноу, вышла замуж за вдовца. Бедная женщина вынуждена была показать мальчику портрет его настоящей матери, рыжеволосой красавицы, которую звали Альба Лонг, и которая умерла, когда крошке Септимусу было три года, а еще через два Эйнар женился второй раз.
Мальчик осторожно опустился на колени перед плачущей мачехой и сказал: «Все равно Ганс глупый – у меня не нет матери, у меня их целых две, только одна на небе, а другая – вот», - а затем поцеловал обе руки своей прелестной пепельноволосой мачехи. Бедная Эдера разревелась еще сильнее, затем обхватила мальчишку и притиснула к себе, твердя, что не отдаст она никому своего сыночка, ни за что не отдаст, что и его самого заставило расплакаться.
Теперь отец с мачехой присоединились к матери… от этой мысли в который раз стало трудно дышать, но он мужчина и обязан выдержать все, тем более, что на то есть очень весомая причина. Додумать он не успел, потому что причина нашлась в кабинете, где хлюпала носом на старенькой кушетке, зарывшись в подушки.
Сестренка родилась когда Септимусу было десять лет, и, несмотря на то, что отец был темноволосым и темноглазым, она целиком пошла в мать: волосы почти серебристого оттенка, глаза как зимнее небо, но брови и ресницы неожиданно словно бы углем нарисовали (хотя у магов так бывает, многие даже правят внешность, чтобы быть красивее, хотя род Сневарр в том не нуждался). Только лишь взглянув на ребенка, отец четко сказал, что дочь будут звать Синильга, потому что на очень древнем диалекте это означает «снег», а ее родная стихия еще более редкая, чем у Септимуса – холод, снег и лед. Кто знает, не стихия ли дала такую внешность любимой сводной сестренке? Она была красавицей тогда, красавица сейчас и, скорее всего, будет красавицей и в юности, и в зрелости.
Юноша вытянул всхлипывающую сестричку из подушек и, сев в отцовское кресло, пристроил ее на коленях. Кирстен села напротив.
- Извини, что именно ты хотела сказать? – склонил голову парень.
Без длинных волос было непривычно, но ему явно удалось отсечь хвост весьма аккуратно, хотя и одним ударом, как того требовал ритуал скорби, однако Сневарр прежде всего снял с низко завязанного хвоста шнурок, ведь его сплела ему как оберег любимая Синни.
- У меня тоже есть сестра, - прозвучал ясный голос Кирстен, столь богатый обертонами, словно она пела как райская птица, - и вскоре Элейн поедет на воспитание в Обитель Облаков, а это очень хороший пансион.
- Знаю, - кинул Септимус, - он в горах, словно стоит на облаке… к чему ты клонишь?
Кирстен чуть подалась вперед.
- Что, если Синни поедет с ней? Вам обоим надо учиться.
Девочка мертвой хваткой вцепилась в любимого брата и заикала с испугу: что, если он согласится? Нет, с Элейн они хорошие подруги, тут спору нет, но без братика она никуда не хотела ехать, пусть здравый смысл и говорил, что он вот-вот уедет в столицу, и ломать ему жизнь по своей прихоти тоже нельзя. Только что лишившись отца и матери, терять еще и брата было выше ее сил.
В отличие от сестры, что по любым меркам еще ребенок, Септимус был уже человеком взрослым и серьезным, можно даже сказать самостоятельным, а инфантилизмом никогда не страдал, почему прекрасно понимал, что, если не поступить сейчас в Академию, параллельно найдя работу, будущего у них с Синни нет. Небольшое состояние, что нажито отцом, может испариться в мгновение ока, если вспомнить, что за Обитель придется платить, пусть даже сироте должны сделать скидку… а отец Кирстен купец, магичка в их роду пока еще только первая в ее же собственном лице, так что они будут обеспечены даже если не пойдет девушка по своей воздушной стезе, а только семейным бизнесом займется ввиду отсутствия наследников мужеского полу.
Другой на его месте мгновенно предложил бы симпатичной светло-рыжей, а потому чуть конопатой Кирстен руку и сердце, но это в глазах юного мага сильно смахивало на инцест, а он сам в данном случае точно был бы альфонсом. Не вариант.
Зато с пансионом – оптимально, Кирстен и дядюшка Кристофер, ее отец, все же не только умные, они еще очень добрые люди, и, по крайней мере, порядочные и отзывчивые, что среди купеческого сословия большая редкость. Несомненно, их решение поддержала и мама Кирстен, тетушка Мэрион, которую они всегда слушали, хотя та и была немой от рождения (странно, но и без магии ее родственники просто прекрасно понимали). Помощь хороших, искренних людей не ценила только самая последняя свинья.
Уговаривать сестренку времени нет, придется воспользоваться авторитетом старшего брата.
- Спасибо тебе большое, Кирстен, я согласен.
Синни тотчас дернулась, но возражать не посмела, только принялась глотать слезы самым натуральным образом. Кирстен догадливо упорхнула в гардеробную, на что Септимус абсолютно не возражал – только девушка, да и то если она заядлый путешественник, как подруга детства, способна грамотно собрать багаж для юной барышни. Ему же предстояло довольно нелегкое объяснение.
- Посмотри на меня…
Черные глаза юноши встретились с голубыми, полными слез как зимнее небо снежными облачками.
- Мы не должны подводить отца и мать, - юноша понял по ее взгляду, что взял верный тон, - а они хотели, чтобы мы были образованными и обеспеченными людьми. Обеспечивать способен только труд.
Синильга закивала, но, всхлипнув, прильнула к нему:
- Я не могу так… там не будет тебя…
- Здесь – тоже, - честно признался единственный ныне мужчина из рода Сневарр. – Я не могу не явиться, меня ждут в Академии.
- Ты умный, - упавшим голосом согласилась сестренка.
Каким-то совершенно безошибочным инстинктом оба понимали, что все изменилось необратимо, а они совершенно неожиданно, в одночасье и навсегда повзрослели, оставшись при том теми, кем они были. Сейчас жизнь должна стать испытанием, но ведь потом все должно наладиться, и тогда родители улыбнуться там, в ином мире, а их дети станут счастливы. По крайней мере, Септимус сказал бы именно так, но милой сестренке совершенно не нужны были слова, она и так все прекрасно чувствовала.
Юноша выдвинул ящик отцовского стола и молча пристегнул к черному платьицу сестренки (ему самому пришлось преобразовать ткань) небольшую брошь с овальным камешком – легендарный минерал, создающий самые надежные артефакты связь, в состоянии покоя чистый как слеза, но во время разговора приобретающий цвет стихии того, кто начинает разговор. Сей естественный, но трудно уловимый материал, стоящий баснословных денег, называли красиво и поэтично – мысленит, ведь. Благодарю ему, даже слабейший менталист передавал свою мысль на очень дальние расстояния.
У самого Септимуса была фибула с мысленитом, потому что кольца или печатки парни его возраста не носили, а «мужской» артефакт должен быть все-таки мужественным. Юноша собирался взять его с собой вместе с оберегом сестренки и небольшим браслетом-целителем, его сделала когда-то самолично мачеха, пусть и получилась просто низка полудрагоценных камней на неразрывающейся нити с наложением заклятия от потери, зато лечил он хорошо, хотя и пасовал перед достаточно сложными травмами. Родовое кольцо Сневарров он решил пока оставить у отца в сейфе, а за домом присмотрят двое самых верных слуг и домовой.
Бросать уже довольно возрастного слугу дядю Рейна ужасно не хотелось, но ничто не стоит на месте, так что верный компаньон и кухарка тетя Яся, увы, будут тут совершенно одни, а он сможет с ними только переписываться. Сейчас надо еще дать Кирстен некоторую сумму на содержание Синни, а позже собраться самому.
Словно в ответ на его мысли в дверях появилась подруга-соседка.
В руках девушки были чемодан и сумка, позади чуть слышно всхлипывала тетя Яся с узелком – явно собрала поесть, хотя пока еще Синни только свой родной дом покидала, а соседи Элейн еще в Обитель не собрали. Позвав Рейна, Септимус попросил его отнести вещи, сестренку отправил вниз с Ясей, а сам накрепко запер дверь, активизируя тем самым защиту от подслушивания.
- Кирстен, я не дурак, - начал он, - а потому печенкой чую – помогли отцу разбиться, да и мачехе с ним заодно.
Подруга молча кивнула, даже не уточняя, с каких пор он знает правду про Эдеру, о которой лично она ни разу в жизни не обмолвилась, хотя на свадьбе, разумеется, была. Септимус прав в своих подозрениях, просто так боевые маги не погибают, даже те, кто в итоге посвящают себя исключительно науке.
- Я буду признателен, если обнаружится, что у тебя не одна сестра, а две… скажем, Элейн и Элодея.
Кирстен чуть улыбнулась:
- Элейн всегда шумела так, что Элодеи было совсем не слышно, - сказала она.
- Ну а я, весь убитый горем, потому что из моей семьи никто не выжил, отправляюсь в Академию, дабы выучиться и отомстить за них, - закончил свою мысль Септимус, одновременно доставая из сейфа мешочек с драгоценными камнями. – Так что черный мститель пока что вынашивает свои далеко идущие планы.
Кирстен молча приняла мешочек, не желая обидеть юношу, спросила только:
- А как же твой дед?
Парень насмешливо фыркнул:
- Я ему явно нужен как собаке пятая нога и рыбе зонтик… оставь это, мой друг, отныне я совершенно один… до поры.
Он поцеловал девушке обе руки, затем даже склонился перед ней в благодарном поклоне. Не удержавшись, подруга снова поцеловала молодого мага в лоб, украдкой смахнув слезу. Септимус решительно отпер дверь, пропуская ее впереди себя.
- Сам-то уезжаешь? – поинтересовалась Кирстен.
- Немедля, - четко отозвался хозяин дома.
- Если что, тетя Яся и дядя Рейн у нас желанные гости, а ты – тем более.
- Благодарю, но я не появлюсь дома… до выпуска.
«Или пока не осушу крови родных кровью их убийц, потому что иначе не будет мне покоя, а сестре – жизни». Юноша действительно не был глуп, даже в силу возраста. А потому понимал прекрасно, что, если отец действительно убит, а с ним вместе и мачеха, в безопасности они не будут. Кирстен, сама того не зная, спасла Синни жизнь.
Проводив своих милых дам – сестренка опять ревела, но это уже не важно, - и отдав последние распоряжения – вернейшие слуги не задавали вопросов, а молчать они станут хоть пытай, - Септимус быстро собрал вещи в любимую сумку, в которой самолично создал свернутое пространство, позволяющее переносить очень много вещей в малом объеме. В пространственный карман отправились книги отца, его запас артефактов, бесценные заметки по научной магии… собственно, парень скорей бы бросил одежду и драгоценности, нежели все то, что нажил или создал отец. Дома бы все сохранилось, но слуги не маги, так что лучше нужное прихватить с собой, пусть даже жить предстоит с двумя парнями с факультета, на них он, если что, управу найдет.
Фамильяра у него пока еще не было, лошади – тоже, да и не нужна магам подобная живность, если нет, скажем, склонности к оборотническтву в первом случае или тяги к путешествиям во втором (то есть, он бы, конечно, попутешествовал, но ныне не до этого). Прекрасно, сумка, плащ и артефакты – больше ничего не надо, даже оружия, ибо он сам себе почти что оружие. Можно отправляться.
Получив от все еще тихо плачущей тети Яси пакет с едой, юноша практически бегом поспешил к главной площади, больше нигде в городе системы порталов не было. Он так и не обернулся, дабы взглянуть на опустевший ныне и ставший словно неродным родительский дом, а след надежно скрыли наступившие сумерки.

@темы: книга, Ледяная плазма, Септимус Сневарр

---

Думы о новых героях

Лучшие друзья Септимуса Сневарра.

Дейр и Дейрдре Нолан

Маги-близнецы с острова Телбейн. Стихия - огонь, особые способности - светлый оборотни или перевертыши, оборачиваются тиграми, из-за этого даже в человеческом облике глаза золотисто-карие, тигриные.
Дейр.
Высок, строен, худощав, фигура классическая, черты лица правильные, волосы каштановые в медный отлив, брови и ресницы черные.
В тигрином облике умеет дышать огнем.
Дейрдре.
Немного ниже брата, также худощавая, но фигуристая, почти красавица, волосы медные, брови и ресницы темные, почти черные.
В тигрином облике умеет разговаривать.

Исао Кимура

Воин-мечник с острова Нихон, стихия - металл.
В совершенстве владеет боевым искусством "танец смерти", как следствие, строен и очень пластичен. Для жителя Нихона довольно высок, кожа светлая, почти белая, глаза темные и достаточно крупные.

@темы: Ледяная плазма, досье